Срубная культура открывает в бронзовом веке его последнюю стадию -поздний бронзовый век. Она датируется второй половиной II тыс. до н.э. Последние находки этой культуры еще встречаются в XII в., но этот век для нее уже последний.

Срубная культура - одно из мощных и многочисленных древних образо­ваний на территории нашей страны. Территория, занятая срубными племе­нами протянулась по степи и лесостепи от Урала до Днепра! При этом было, конечно, невозможно сохранить полное единообразие в обрядах погребе­ния, производстве посуды и т.д. Археологи, выделив особенности отдельных зон распространения культуры, считают, что это была общность культур срубного облика, очень похожих между собой, но и различающихся.

Сложным и спорным до сих пор является вопрос о происхождении этой культуры. В настоящее время существует две основные версии. Сторонни­ки первой (воронежские археологи А.Д. Пряхин, А.Т. Синюк, Ю.П. Матве­ев, В.И. Беседин) считают Среднее Подонье территорией, где ранее всего появляются абашевские памятники. Сторонники второй версии (В.С. Гор­бунов, О.В. Кузьмина и др.) родиной абашевцев считают северные территории Средней Волги. При этом последние исследования этого вопроса убеждают археологов в том, что абашевская культура в Верхнем Поволжье -таки пришлая. Она появляется здесь в уже сложившемся виде (Большов, 2006, с. 71).

Возможно также, что абашевская культура формировалась на всей территории обитания абашевцев - лесостепи Восточной Европы и на Южном Урале. И везде в основе их культуры (положение погребенного вытянуто на спине, примесь раковины в посуде и др.) хорошо заметны признаки культур предыдущего меднокаменного века - энеолита (IV- первая половина III тыс. до н.э.). Кроме того, на каком-то этапе развития энеолитической культуры на нее оказала влияние ямная, население которой продвинулось в лесостепь из более южных районов. И наконец, на формирование абашевцев влияние оказало лесное население эпохи бронзы. В результате образовалась своеобразная и развитая культура.

В абашевской культуре Подонья выделены ранний и поздний этапы. На раннем этапе в ней отчетливо проявляются традиции энеолита. На позднем этапе - влияние одной из самых мощных культур позднего бронзовое века - срубной (о ней речь впереди). Вытянутое положение на спине исчезает, и появляется черта срубных племен хоронить умерших скорченно на левом боку с руками у лица. Происходят и изменения в керамике. В глиняных сосудах уже не найти раковины, изменяется и их форма.

Исследователи культур бронзового века находят в абашевской культуре лесостепного Дона такие признаки, которые связывают ее с населением Южного Урала. Предполагается, что имело место стремительное продвиже­ние какой-то группы абашевцев Южного Урала в лесостепное Подонье. Та­кой точки зрения придерживается, в частности, А.Т.Синюк (Синюк, 1996).

Исследователь выделяет в абашевской культуре Подонья собственно абашевскую культуру, которая, по его мнению, сформировалась на мес­тной энеолитической основе, и пришлую «покровско-абашевскую». Пос­ледняя культура появилась на Дону в результате продвижения группы абашевцев из Южного Урала. Схема А.Т. Синюка выглядит так. Сформи­ровавшись на Среднем Дону, абашевцы двинулись на восток (возмож­но, к медно-рудным источникам). Там культура воспринимает достиже­ния местных культур бронзового века {покровская культура - культура ранних срубников) и, обогатившись их достижениями, возвращается назад более мощным и организованным объединением. Этой схемой, скажем наперед, А.Т. Синюк объясняет и происхождение срубной куль­туры: раннесрубные признаки - результат миграции на Средний Дон покровско-абашевских племен. Покровско-абашевцы имели боевые колесницы и их продвижение было быстрым и мощным. Оно привело к установлению контроля над Подоньем. Границей с катакомбными племенами  стал Дон:на его левом берегу хозяйничали катакомбники, на правом- абашевцы.

Значительный вклад в изучение абашевских памятников в Воронежс­ком крае внесли исследования А.Д. Пряхина, посвятившего этой культуре немаало своих работ (Пряхин, 1971; 1976; 1977 и др.). Его точка зрения об абашевской культуре отличается от точки зрения А.Т. Синюка. А.Д. Пряхин против того, чтобы разделять донских абашевцев и волжских. Они, на его взгляд составляют единое целое - «доно-волжскую абашевскую культуру». Споры вызывает датировка абашевской культуры. В целом время ее существования укладывается в период между последним этапом существо­вания катакомбной культуры и началом срубной, т.е. примерно середину-первую четверть (примерно 250 лет) II тыс. до н.э.

У абашевцев находят явные свидетельства управления конем - костяные округлые псалии с шипами. Псалии - принадлежность конской упряжи для строгого управления конем. Они в древности были самых разных форм и размеров, в настоящее время их роль выполняют большие кольца на окон­чаниях удил. Потянул повод, и кольцо удил, упираясь в морду лошади, за­ставляет ее изменить направление движения. Но если конь строптивый, вам не помогут такие псалии, нужны строгие. Как строгий ошейник для собаки: простой кожаный собаку не удержит, а строгий, с шипами укротит самую непослушную. То же с конем. Шипы псалиев впивались в морду лошади, и той ничего не оставалось делать, как поворачивать. Это особенно важно было в бою, где крики, шум могли испугать лошадь, и та могла перестать быть управляемой.

Конь использовался как транспортное средство. Но разъезжали ли аба­шевцы на верховых конях? Или же только на повозках? Судя по Ригведе и Авесте, боги разъезжали не только на колесницах, но и верхом. Другое дело: такой способ передвижения, вероятно, не имел широкого распространения среди племен бронзового века, его попросту тогда, в бронзовом веке, не оценили, как говорят, «не пришло время». Оно придет в железном веке, ког­да верховой конь станет основой в войске кочевников.

Колесницы были известны катакомбникам, но степень их распростра­нил пока неясна. А вот у абашевских племен колесницы быстро рас­пространились и стали основой войска. Видимо, потребовались передви­жения, завоевание, подчинение других племен, а для этого требовалось по-иному посмотреть на колесницу. Археологи нечасто, но находят в погребениях колеса со спицами и другими остатками боевых колесниц абашевцев. Сами же колесницы пока обнаружены в нескольких могилах на Южном Урале. Но они, по мнению археологов, могут быть найдены и на других территориях. Погребенных с псалиями и другими свидетельствами управления конем археологи называют «колесничими». Их положение в  древнем обществе до конца неясно, но то, что это была верхушка, знать сомневаться не приходится. Ведь содержание боевых коней, колесниц требовало затрат, которые могли себе позволить далеко не все. К тому ж погребения «колесничих» отличаются пышностью и сложностью обрядов, что полагалось, конечно, далеко не всякому пастуху.

Как могла выглядеть боевая колесница абашевцев, и какое значение сыграло ее появление в войсках? В принципе все они очень похожи: двухколес­ные, запряженные одним конем или чаще несколькими. Колесница несла обычно двух человек - воина и возницу, управлявшего повозкой во время боя. Появление и широкое распространение колесниц произвело перево­рот в военном деле. Воины теперь могли быстро передвигаться с фланга на фланг, сея панику и страх во вражеском стане. Не из-за своей ли подвиж­ности абашевцы Южного Урала стремительно проникли в наш край? В на­чале новой эры в период позднего средневековья были выведены крупные породы лошадей, и место боевых колесниц заняла рыцарская конница. Но как неожиданны повороты истории! Вдруг во время Гражданской войны в нашей стране снова появляются «колесницы», приспособленные к новым приемам ведения боя -тачанки! Вспомним, какое это было грозное оружие! Несколько боевых «колесниц» нового поколения могли решить успех всей военной операции в свою пользу.

Обстановка, в которой жили абашевцы, была сложной и напряженной. Средний бронзовый век - время больших перемен в жизни людей. Появле­ние, а затем широкое распространение бронзы привело к повышению производительности труда, углублению социального расслоения общества. Со­вершенствуются и прежние виды оружия, появляются новые. Не случайно, что именно в это время на поселениях впервые создаются оборонительные сооружения - валы и рвы. Как уживались в это неспокойное время катаком­бные и абашевские племена?

Анализ изделий из металла с абашевских памятников Подонья показал, что сделаны они из медной руды, добываемой к востоку от Дона (Заволжье). Неизвестно ни одного изделия абашевцев, изготовленного из кавказской меди, которую использовали катакомбные племена. А у катакомбных племен нет абашевской меди. Выходит, что, живя по соседству, катакомбники и абашевцы даже не обменивались друг с другом товарами производства. Никак не связаны между собой погребальные обряды двух народов, сосуды, орнаменты на них, технология изготовления, даже форма бронзовых ножей различна. Нет общих признаков в ориентировке погребенных, положении их в могиле. Иначе говоря, археологические факты показывают не сотруд­ничество, а противостояние двух групп населения с разным мировоззрени­ем. Кроме того, существовало и территориальное разделение тех и других: большая часть поселков катакомбников находилась в Правобережье лесо­степного Дона, а абашевцы концентрируются в Левобережье.

До недавнею времени она была одной из самых малопонятных и зага­дочных. И сегсоня многие вопросы ее истории остаются неисследованными или спорными Открыта недавно, в 1925 г. профессором Казанского универ­ситета В.Ф. Сталиным при раскопках курганов у села Абашево в Чувашии. Отсюда и произошло название культуры.

То, что обнаружил археолог, значительно отличалось от известных погре­бений эпохи бронзы. Погребенные лежали в ямах вытянуто на спине, чаще всего головой на запад или восток. Сосуды отличаются и по форме, и по орнаменту на них от ямных и катакомбных. Многие имеют форму перевернутого колокола (археологи называют это «колоколовидностью» формы)» верх имеет вид «воротничка». Своеобразны небольшие сосуды с ярко вострым ребром в середине. На них имеется два отверстия для под вания. Полагают, что они служили светильниками. На глине хорошо видны орнаменты. Чаще всего это геометрические фигуры (треугольники, прямоутольники), иногда свастика, древний символ солнца. В глине - примесь толченой ракушки - характерная черта абашевских сосудов.

Абашевские погребения обнаружены П.Д. Либеровым в Мастюгинских курганах. В глиняных сосудах из погребений ярко проступают все характерные признаки абашевской керамики - колоколовидность формы, толченая раковина, волнистые линии в орнаменте. Абашевская керамика в значи­тельном количестве встречена при раскопках Мостищенсокго городища. Она найдена и по берегам рек Девица, Потудань.

В погребениях встречаются медные ножи, браслеты, костяные изделия, бусы. Абашевские племена были огнепоклонниками. В могилах находят древесные угольки, иногда обожженные кости скелетов людей и животных, которых приносили в жертву богам.

Хозяйство удалось восстановить по находкам костей животных, орудиям труда. В целом оно было скотоводческо-земледельческого направления. На первом месте стояло скотоводство, на втором - земледелие. Основными жи­вотными в стаде были коровы, быки, лошади, а также мелкий рогатый скот (козы и овцы). Иногда находят ритуальные погребения собак на террито­рии поселка - свидетельство особого отношения к этому животному. Очень мало на поселениях костей диких животных, видимо, охота мало привлекала абашевцев, а скотоводство давало при усиленном внимании к нему необхо­димые продукты в достаточном количестве. Отметим, что дикие животные, добываемые абашевскими племенами (бобр, лисица) - звери, на которых охотились ради меха. Очень мало свидетельств рыболовства.

При раскопках Мостища среди многочисленных фрагментов керамики скифского времени нет-нет да и попадались необычные части посуды, фрагменты легкие, в отличие от таких же находок скифского времени, глина по­ристая, но прочная.

- Смотрите, а в глине то ли мел, то ли вроде ракушка толченая, - комментирует кто-то очередную находку.

-Да ракушка это, наша перловица, толченая. Оттого и посуда пористая и легкая.

Еще одна особенность: верх горшка сильно напоминает посуду энеолита Верх отогнут наружу, образуя резкий переход к тулову. Археологи называют такой признак «воротничком». Эти фрагменты принадлежат абашевской культуре бронзового века.

Два погребения этой культуры были обнаружены П.Д. Либеровым при раскопках Мастюгинских курганов. Одно погребение сохранилось срав­нительно хорошо. Скелет находился в насыпи кургана и форму могильной ямы обнаружить не удалось. Погребенный взрослый человек лежал на спи­не скорченно.Голова ориентирована на юго-восток. Руки располагались не совсем обычно: правая рука согнута в локте кистью вверх, левая согнута в локте и кистью направлена к правой руке. В ногах лежали кости свиньи, а у головы - лепной горшок колоколовидной формы. По горшку проведены па­раллельные линии, а снизу - прочерчивания каким-то острым предметом. В середине туюва нанесены оттиски овальных ямок. В глине - обильная примесь толченой раковины.

Еще один горшок абашевской культуры был найден в насыпи без следов погребения. Он имеет форму тюльпана. По поверхности нанесены оваль­ные вдавления.и вертикальные прочерчивания от дна к верху. В глине - тол­ченая раковина. Не правда ли, оригинальные горшки?

Познакомимся с абашевской культурой поближе.

В кургане у с. Девица найден каменный топор. При слове «топор» у нас в голове сразу появляется мысль: топор, значит, рубить. Да, нынешним топо­ром можно рубить и нужно рубить, потому что он только для этого и пред­назначен. Но еще раз напомним: нынешние представления о предметах не соответствуют тому представлению, которое имелось в древности. И топор в древнем обществе это не только рубящее орудие. В погребении он выпол­нял совсем другую роль. Это легко заметить по большинству топоров, кото­рые находят в могилах: они тупые и для рубки чего-то не предназначены. А если даже он и острый, на нем не встречаются следы использования. Может, прос­то новый? Может, и так. Но вероятнее всего другое. Попробуем рассмотреть информацию о значении то­пора в обряде бронзового века.

Прежде всего следует отметить, что оружие, ь торому причисляют и каменные топоры, в древних обществах имело двойное предназначение. С одной стороны, оно разрушитель, а с другой - созидатель. Вспомним в качестве простого примера, как Индра убил Вритру. Но от этой смерти чудовища, осуществленной при помощи оружия, и освободились воды, жизнь была продолжена! Таким образом, оружие здесь (загадочная арийская ваджра, под которой  чаще всего понимают каменную булаву) и разрушитель, и созидатель. Имеются примеры из этнографии, когда оружие предстает как средство переселения в мир иной, перерождение (таже арийская ваджра) (Кейпер, 1986, с.131-132), средство перехода от одного состояния в другое, от жизни к смерти, от засухи к плодородию, от мира к войне (Мороз, 1988,с.63).

В этом отношении интересна форма бронзовых ножей катакомбной культуры. Они имеют вид мужского детородного органа. Таким ножом осуществляли жертвоприношения, убивали, но с идеей оплодотворения, возрождения! Насколь­ко живучи эти идеи, можно судить по форме скифских мечей и кинжалов уже раннего железного века.

Топор вообще-то - оружие богов. Им вооружены германский бог гро­зы Тор, славянский Перун. Те же, кто обладал подобным оружием, следо­вательно, причислялись к божественной власти. И топоры и булавы в виде каменных округлых, крестовидных наверший на рукоять рассматриваются исследователями и как оружие и как символы власти (Килейников, 2004, с. 142). «Царь богов» Индра у ариев был вооружен грозным сокрушительным оружием - варджей. Ее описание не вполне вписывается ни в вид булавы, ни топора. Ее Ригведа характеризует как оружие, имеющее четыре или сто уг­лов, тысячу зубцов, дисковидной или крестовидной формы, изготовленное из камня или металла:

О Индра, при твоей поддержке

Пусть возьмем мы дубину, как ты ваджру,

И победим в борьбе всех соперников!

Индийцы не помнят, как выглядело это оружие. Но в финно-угорском языке лингвисты нашли заимствованное у ариев это слово. Только, естес­твенно, произносилось оно несколько по-иному - «васара». А означает оно «молот» или «топор».

Топоры выступают как орудия борьбы с потусторонними силами, средс­твом, при помощи которого приобщаются к небесам. При этом топоры размещаются со стороны правого плеча погребенного (как в погребении у c.Девица). Явное стремление показать оружие в рабочей правой руке для борьбы с потусторонними силами, которые поражаются опускающимся сверху топором (Шилов, 1995, с. 309). Примечательно, что каменные топоры очень редко встречаются в погребениях, в которых ярко выражен воинский характер, т.е. встречены явные предметы ведения войны. Это наблюдение имеет место и в катакомбной культуре, и в более позднее время в срубной. Исследователи этого вопроса приходят к выводу о том, что топор - не предмет вооружения, а лишь навершие жезла, являвшегося символом власти  (Цимидалев, Евглевский, 1993, с.102).

Обратим внимание также на стремление изгтовителей каменного топора из Девицкого кургана придать ему небольшими выступами что-то вроде креста. Крест-символ солнца и огня, зародыш-праяйца. Эти выступы не имеют никакого отношения к креплению топора к рукояти. Это именно символ, стремление выделить на топоре его магическое значение.

Находки орудий труда из камня, чаще всего из кремня, нередко встречаются в катакомбных погребения Они в большинстве случаев были исследованы трасологами. Выяснено их производственное назначение. Но вспомним все, что находится в погребении, несет в себе не только хозяйственную, но и религиозную роль. В древности эти взгляды не разделялись.

В древности у многих народов (в частности у иран­цев) было распространено представление о рождении героев из каменной скалы, о небе, состоявшем из камня. Кремешки, а также другие камни могли символизировать небо, а в конечном итоге - отражать идею перехода на небо. Не случайно, возможно, каменные орудия или просто каменные отщепы, не имевшие хозяйственного назначения, размещались не в руках погребенных или рядом с ними, а у головы.

С момента появления на глиняные сосуды наносились самые разные ор­наменты. Причем делалось это вовсе не для украшения их, как в настоящее время. Вспомним, что все хозяйственные занятия, включая и изготовление посуды, сопровождались магическими действиями, молитвами, заклинаниями. А орнамент при этом, конечно, наносился с учетом не представлений гончара о красоте, а более важных тогда моментов: для каких целей предназначен сосуд, кому, какую роль он должен был играть в погребальном обряде. По орнаментам «свои» узнавали «своих» и отличали «чужаков», пришлых, у которых были другие орнаменты на сосудах.

Какой же смысл заложен в орнаментах и есть ли он вообще? Совсем недавно на орнаменты смотрели как на результаты украшения или, в лучшем случае на попытку знаками, символами «оградить» племя, род от злых духов.

Если рассматривать календарные орнаменты в общем, применительно к  различным культурам и разному времени, то можно отметить, что месяцы обычно изображались в виде крестов, ромбов, треугольников и т. п. Точками отмечали «зерна» (начало сева или уборки урожая). «Реснички» в нижней части горшка - корни растений, в верхней - всходы. В Древнем Шумере обработанное поле изображалось в виде сетки. Вода (в том числе и «космическая») чаще всего отмечалась в виде волны. Крест - знак огня (бога Агни у арийцев).

В настоящее время существует несколько научных направлений в изуче­нии орнаментов на сосудах. Орнаменты рассматривают как зачатки древнейшего письма (Формозов, 1963, с. 196-198; Отрощенко, 1988, с. 151-173-Ковалева, 1989, с. 64; Захарова, 1998), как отражение религиозных пред­ставлений (Рыбаков, 1981;Отрощенко, 1990, с. 13-15; Сафонов, 1996, с. 63) как знаки, имеющие магическое значение (Топоров, 1982), как древние ка­лендари (Рыбаков, 1973; Беседин, Сафонов, 1996). А.В. Кияшко пришел к выводу о том, что на погребальной керамике эпохи бронзы орнамент носил в себе определенный смысл, поэтому изучать его надо с привлечением дру­гих предметов, на которых также имеются орнаменты - изделий из камня, кости, бронзы (Кияшко, 2002, с. 140-141).

В каждой археологической культуре были свои особенности в этих пред­ставлениях. Это хорошо видно, если мы посмотрим на орнаменты древнеямной, катакомбной и срубной культур. Наивно было бы думать, что доста­точно выяснить, что скрывается за каждым мотивом орнамента, и тогда мы подойдем вплотную к расшифровке мифов, сложных представлений древ­них о мире и его устройстве. Исследователи этой проблемы натолкнулись на странное несоответствие между литературными источниками и изобра­зительным искусством, которое вроде бы должно изображать то, что напи­сано. Ан, нет! Исследовали античной культуры пришли к выводу, который кажется невероятным, но реальным: частичное, а то и полное несходство изобразительной версии мифа и сохраненной версии литературным или фольклорным источником. И это не случайность, а закономерность (Афана­сьева, 1979, с. 7). Ю.А. Шилов замечает, что это характерно для государств, которые стремятся к единообразию своей идеологии, а что уж говорить о тех, кто к этому уровню развития еще не подошел, где это стремление едва намечалось! (Шилов, 1995, с. 435). Здесь возникает целая армада проблем, связанных с проникновением в психологию древних, их образ мыслей. Сделать это очень и очень сложно, и такие попытки из-за этого единичны. Ниже мы не будем пытаться сделать то, что пока неподъемно и для специалистов_. Попробуем лишь дать общую, поверхностную характеристику орнамементам катакомбной культуры, тем, которые отмечены на сосудах из катакомб острогожских курганов.

Среди катакомбных сосудов имеются такие, на которых вовсе нет никаких орнаментов. Между тем на других - богатые и роскошные их на всей поверхности сосуда. По-видимому, в первом случае в неорнаментированных сосудах выражалась идея яйца, из которого вышел "зародыш мироздания". Эта идея наиболее явственно обнаруживается на неорнаментированных сосудах с округлым дном. Таких сосудов более всего в ямной культуре, это и частая находка в ранних погребениях катакомбной культуры.Это свидетельствует не только о сходстве представлений, но и участии ямных племен в формировании катакомбных.

Один из самых распространенных мотивов орнамента- вертикальная и горизонтальная «елочка» (см. рисунок на сосуде из кургана у с. Де­вица). Причем елочка часто изображалась так: ветви вниз, ветви вверх, вниз вверх и т.д. Один и тот же мотив передан «нормально», как если бы это было настоящее дерево, а другой «вверх ногами». Исследователи орнаментов катакомбной культуры не сомневаются, что в данном случае дейс­твительно изображено дерево, но не простое, а так называемое «Мировое дерево». В нем заложены основные представления древних об устройстве мира: вершина - верхний, ветви - нынешний, низ - подземный миры. Когда же Мировое дерево обозначалось перевернутым, то это символ потусторон­него мира, где все наоборот. Вспомним, что там и солнце есть, но другое, потустороннее - Савитар. Идея о перевернутом Мировом дереве, вероятно, заложена и в елочке, расположенной горизонтально (Шилов, 1995, с. 446). В Ригведе читаем:

К тебе, о бог Савитар,

Владыке всего желанного,

Мы идем, о ты, дающий!

В бездонном пространстве царь Варуна

С чистой силой действия

Держит прямо вершину дерева.

Ветви направлены вниз. Их основание - наверху.

Часто встречающаяся на катакомбной керамике отпечатки личинок, как полагают исследователи, они обозначают саму Вселенную (Кызласов, 1986, с.229; Шилов,1995, с. 437). Округлой формы изображения на сосуде - изображения яйца с «зародышем мироздания».

Орнаменты на многих сосудах явно разделены на три зоны: верхняя, средняя и нижняя. Это вполне соответствует представлениям древних о делении мира на верхний, средний и нижний. Для каждого из них полагались свои орнаменты. Примечательно, что нижняя часть, как на катакомбном  из Девицы часто орнаментирована елочкой, часто - горизонтальной или смешенной, т.е. вершинами вверх и вниз, вверх и вниз... Этим орнаментом явно подчеркивается через сосуд потусторонний, нижний мир.

Bccледование А.В.Кияшко привело его к выводу: основной сюжет на изображениях каткомбной культуры -Мировое дерево и подчиненный ему Змей. Орнамент в виде спиралей на костяных изделиях (булавках) -Змей, обвиваший ствол Мирового дерева. "Змеевидный" мотив орнамента - так же отражение этого мифа на керамике (Кияшко, 2002, с.140). Примечательно,что идея о Мировом дереве и Змее была распространена в самых различных культурах бронзового века. Различия касались только того, как это делалось. Вспомним, что Змей у дерева - сюжет известный и в Библии.

Спирали - орнамент не столь частый. Другой орнамент, изображающие Змея - зигзагообразный. Этот орнамент присутствует на керамике и катакомбной, и срубной культур. Иногда Змей изображен явственно, но чаще в виде символического зигзага. Так же как и на костяных булавках, Змей здесь окружает Мировое дерево, которым выступает сам сосуд. Непонят­ным становится в таком случае место расположения Змея. Он должен был бы находиться у дна сосуда, т.е. «у корней», а он - в верхней части! На са­мом деле никакого противоречия здесь нет: сосуд связан с погребальным культом, путешествием в загробный мир, где все наоборот, перевернуто по сравнению с верхним и средним мирами. Возможно, именно поэтому часто в погребениях горшки находят перевернутыми вверх дном, а черные потеки какого-то смолистого вещества «текут» не сверху, как казалось бы, должно быть, а снизу! (Кияшко, 2002, с. 140). Посмотрим в качестве примера на со­суд из одного из Ближнестояновских курганов. «Змеевидность» могла быть выражена и в заштрихованности треугольников. Это частый прием. Вспом­ним, что древние «не были знакомы с Вритру», но могли наблюдать реаль­ную гадюку с ее заштрихованными треугольниками на спине.

Почему Змей имеет такое широкое распространение в древних воззре­ниях? В одном древнейшем шумеро-вавилонском мифе Змей представлен как огромное чудовище, которое существовало до богов. Он и послужит бо­гам материалом для творения неба и земли.

В Ригведе змеевидное чудовище Вритру преградило путь всем ручьям и рекам и грозило поглотить все живое, всю Вселенную, всех богов. В ужа­се устремились боги в Индре и призвали его к совместной борьбе против Вритру. Индра победил Змея. Воды, плененные в его чреве, вырвались на­ружу и, сметая все на своем пути, потекли к Океану. И стал Индра править миром как царь. Похожий миф существовал у греков - о поединке Зевса с Тифоном - чудовищем с сотней драконьих голов, изрыгавших пламя. У хет­тов это - поединок Тархунта и Иллуянки, у славян - Перуна и Велеса. Во всех этих мифах герой-победитель связан с небом, а Змей - с царством мертвых-Бог убивает противника, после чего освобождаются подземные воды, проливается дождь на землю.

С древнейших времен Змей, как, впрочем, и другие персонажи мифов, был двойственным существом. С одной стороны он опасен, олицетворяет темные потусторонние силы, а с другой связан с плодородием, землей, дождем.

А вот еще данные, полученные археологами: в основе сложных орнаментов лежат не только мифы, представления об устройстве мира, но и древние календари! Установлено, что наблюдать за Луной для ориентировки во времени люди начали еще в древнем каменном веке (палеолит). Археолги  находят у охотников на мамонта костяные предметы с нарезками на них, точками, имеющими определенный смысл, связанный с календарем, счетом времени. Уже тогда людям требовалась система отсчета времени... По календарям велся счет времени от одних религиозных праздников до  других  одних хозяйственных забот до других. Древние прекрасно знали фазы Луны, небесные созвездия и приурочивали свои праздники и хозяйс­твенные занятия к определенному времени. Например, в Греческой Аттике еще в I тыс. до н.э. были созданы вот такие строчки:

Лишь на востоке начнут восходить Атлантиды-Плеяды,

Жать поспешай: а начнут заходить - за посев принимайся.

8-9 месяцев между севом озимых в период осеннего равноденствия и их жатвой в период летнего солнцестояния, может быть, должны были попасть в календари? Наиболее часто повторяющиеся числа в орнаментах (точки, треугольники, квадраты и т.д.) это 12 (количество месяцев в году), 7x4 (28 -количество лунных суток в месяце), 4 - количество сезонов, 7 - количество дней в неделе... Да знали ли в бронзовом веке об этом? Конечно, знали и не только это, но и другие тонкости календарных систем. У ариев сущест­вовало несколько лунно-солнечных календарей, предназначенных, видимо, для разных целей. В основе их был лунный год продолжительностью 354 дня (6 месяцев по 30 дней + 6 месяцев по 29 дней). В основе звездного года был месяц продолжительностью 27 суток. Кроме того, был календарь в 360 дней игод продолжительностью 378 дней. Для приведения календарей в соответс­твие с солнечным годом прибавлялось 5,9.12, 15,18,21 день, которые обра­зовывали 13 месяцев (Бонгард-Левин, 1993, с. 250).

Несчастливое число 13 имеет дав­ние корни, во всяком случае еще с индоарийского времени. Число 13 у ари­ев было связано с царством мертвых и его господином - Ямой. Его женами были 13 дочерей, соответствующие 13 темным половинам месяцев. Сам Яма олицетворял ночь, темную половину суток, темную часть года (Захарова, 2000, с. 84). Это так называемый ду­ализм -двойственность восприятия. Он характерен для древних мировоззрений:  ночь-день, Солнце-Луна, добро-зло. Поэтому и дни,и  годы делились на "добрые" и "темные, злые" . Добрые-первая половина дня, злая-вторая, когда все постепенно умирает. Добрая половина года-весна и лето, злая-осень и зима.
.

Глядя на разнообразие формы сосудов каткомбной культуры, различные орнаменты на их поверхности, невольно задаешься вопросом: для чего такое разнообразие? Конечно, форма сосуда зависела от его хозяйственного назначения. Нужна была посуда для хранения хранения жидких и сыпучих продуктов, емкости большие и маленькие...Но еще большее значение при создании определенной формы играло мировоззрение древнего человека, особенно тогда, когда изготавливали исключительно для погребенных. Сегодня можно считать доказанным: в  большинстве случаев (если не всегда) посуду  для погребений в бронзовом веке изготавливали специально. Она отличается от посуды поселений тем, что качество глины хуже, хуже обжиг, но зато орнаменты «отпечатаны» качественно и «как надо». Эта погребальная  посуда легко пропускала воду, что было не столь важным для погребения , но очень важным для хозяйственных нужд.

Появление посуды в погребениях явилось результатом распространения определенных идей об особой роли умерших для потустороннего мира и мира живых, которым этот умерший может помочь, став посланником передающим информацию богам, умершим предкам. Такие представления особенно заметны для ямного и катакомбного времени.

Одним из распространенных у ариев и других народов индоевропейской общности был миф о создании Вселенной. Мифы в древности сопровожда­ли всю деятельность человека - хозяйственную, духовную. В этих мифах в которые люди безоговорочно верили, - история их самих и их предков история появления богов и их подвиги, наставления и предупреждения, угроза наказания. Мифы передавались из уст в уста и ежегодно они «воспро­изводились» жрецами на религиозных праздниках, при захоронениях умер­ших. Неудивительно, что миф о рождении Вселенной был первым, может, и наиважнейшим мифом. Он тесно связан с религиозной основой простого глиняного горшка.

О чем же повествует этот миф, сохранившийся в различных вариантах в древнеиндийских источниках? Согласно ему Вселенная создана из заро­дыша мироздания - яйца, которое раскололось на две половины, и из него вышел на свет бог-созидатель. В Ригведе этот зародыш назван «Хираньягарбхи» (огненный зародыш). До сих пор у народов мира сохранились обряды, связанные с яйцом. И мы сегодня на Пасху без них не обходимся, а разбивая его скорлупу, чаще всего пополам, уже вряд ли задумываемся о воспроизведении мифа о появлении на свет бога-созидателя. Вот как выглядит в одном из вариантов этот миф.

«Воды возникли ранее всех иных творений. Они породили огонь. Огнем же в них рождено Золотое (огненное) яйцо. Неведомо, сколько лет оно плавало в безбрежном и бездонном океане. Из золотого зародыша в яйце возник пра­родитель Брахма (бог-созидатель. - В.Б., П.З.)- Он расколол яйцо. Верхняя часть скорлупы стала небом, нижняя - землей, а между ними Брахма по­местил воздушное пространство (вспомним идеи создания Вселенной при лепке сосудов!). На земле, плавающей среди вод, он определил страны света, положил начало времени. Так была создана Вселенная. Оглядев все вокруг, Брахма увидел, что он один. И стало ему страшно. Поэтому он силой мысли породил из своих глаз, своих уст, правого и левого уха, из ноздрей шестерых сыновей. От них пошли боги, демоны, люди, птицы и змеи, исполины и чудовища, жрецы и коровы и многие другие существа, населяющие все три мира.

Передав власть богам и демонам, Брахма отправился отдыхать в тени, под ветвями шелковичного дерева (в мифах это «Мировое дерево». -В.Б., П.З.). Отдых Брахмы, его день будет длиться миллиарды лет, пока не придет "ночь Брахмы" и созданный им мир вновь не станет огромной массой воды,которой  придется ждать своего часа, рождения нового мирового яйца и появления нового творца Брахмы» (Немировский, 1994, с. 251).

Несомненно, различные варианты этого мифа были знакомы племенам бронзы. Вспомним, что при изготовлении глиняной посуды женщины вкладывали в их создание идею о сотворении мира! Если это так, то ста­вится понятным, что изготовители посуды могли воплотить в глиняной форме начало всего сущего - яйцо! Именно яйцевидную форму имеют сосуды ямной и катакомбной культур (в первом случае - круглодонные, во втором- плоскодонные). Видимо, отражением этих представлений о раско­ловшемся яйце являются половинки глиняных сосудов катакомбников - жаровни, наполненные углями, а также чаши курильниц (Шилов, 1995, с. 406). В них - следы горения, свидетели появления на свет бога-созидателя.

Посуда располагается у головы, ног погребенного, а также в других мес­тах. Чем руководствовались при этом? Судя по этнографии и письменным источникам, в каждом конкретном случае все зависело от того, что отража­ло само погребение, например, посылка в мир иной с просьбой о помощи. В Ведах часть сосудов полагалась умершим, часть - богам, часть - всем, а так­же предкам. В общих же чертах можно предполагать, что расположение со­суда у лица предназначалось для самого погребенного (умерший «вкушал» содержимое). Иногда даже встречаются погребения, где эти идеи выражены очень отчетливо: глиняный сосуд зажат в руках скелета и край его пристав­лен ко рту умершего. Арийские праздники показывают, что среди них были и такие, на которых полагаюсь «возливать» хмельной напиток. Сосуды, рас­положенные в ногах, возможно отнести к пище для богов (сосуды как бы были недоступны самому умершему) (Шилов, 1995, с. 415).

Посуда из глины является самой частой находкой в катакомбных погре­бениях. Сосуды ставили и по одному, и несколько. Одни находились у го­ловы, другие в ногах. Отмечается, что в погребениях есть сосуды, которые намеренно разбили в могиле. Еще больше таких случаев, когда обломки горшков катакомбной культуры встречаются в насыпи. Конечно, все дейс­твия с посудой, так же как и действия с другими предметами, связанными с обрядами, не были случайными. Они подчинялись определенным законам верований и обязательно что-то, часто недоступное нам для понимания, должны были символизировать, что-то обозначать, о чем-то говорить. Древ­нему человеку это было ясно, а нам по крохам приходится восстанавливать утерянное. Поэтому понятны будут читателю те трудности, которые ожида­ют исследователя, взявшегося исследовать назначение погребального ин­вентаря в могиле.

Сначала несколько общих замечаний. Все, что находится в могиле, несет на себе религиозный смысл. Простой предмет, внешне невзрач­ный и используемый для практических нужд, как, например, каменный топор, будет в могиле выполнять не только свое прямое назначение, но и религиозное! Исследователи давно заметили: нельзя по предметам погребального инвентаря исследовать экономику древнего общества. Можно, конечно, отдельные ее стороны, если обряд дает такую информацию. Когда, например, в могиле найдены кремневые наконечники стрел, орудия, которыми они изготавливались, то можно и представить себе уровень того производства, его возможности. Но экономика во всем  своем многообразии будет от нас далеко-далеко. Почему? Потому что в погребения клали лишь те предметы, которые соответствовали религиозным представлениям, мифам, а не те, которые использовались в обществе в хозяйственных целях. Неудивительно поэтому, что в могилах земледельцев нет ничего земледельческого, а в могилах пастухов пастушеского.

В погребальном обряде все несет на себе двойной смысл: кости жертвенного животного - это не только еда, но в обряде это - животное-проводник в мир иной. Оружие - это не только оружие умершего, это может просто символ бога, обладавшего этим оружием.

Еще одно. В погребальном обряде явственно проявляется символизм. Могилы устраивали в виде жилища, но это лишь его символ, имитатация. Скифы, сарматы, аланы, например, клали в могилу конскую уздечку как символ взнузданного коня. Да и сама уздечка может быть неполной: от нее оторвали часть и положили в могилу, другую оставили в мире живущих, следуя тому же представлению: часть заменяет целое.

Что из этого следует? Когда в погребении находят любой, даже самый невзрачный на первый взгляд предмет, к нему надо отнестись «с понимани­ем». Иметь в виду, что за ним стоит, может, целый миф об устройстве Все­ленной, или в нем отражен взгляд на какое-то божество!

Теперь, читатель, будет понятна та тщательность, с которой проводятся научные исследования, когда все предметы заносятся на чертеж в том поло­жении, в котором они найдены, фотографируются. И забирают археологи все предметы, независимо от того, знают они, что это, или нет. В дальней­шем, при кабинетной работе многое станет понятным, а что-то так и оста­нется пока непонятным и неясным. Но со временем, возможно, и эти непо­нятные сегодня предметы «заговорят» и к ним наука найдет подход.

Пока же далеко не все не только в обряде катакомбных племен неясно, но и назначении и значении тех предметов, которые археологи находят в погребениях. А что же удалось выяснить? Здесь мы не станем разбирать все многочисленные предметы погребального инвентаря, которые известны в катакомбной культуре Среднего Дона. Это непосильная и огромная работа, выходящая за рамки этой книги. Мы рассмотрим лишь те предметы, кото­рые встречены в курганах катакомбной культуры Среднего Дона (среднедонской катакомбной культуры). Но и они ярко показывают то значение, которое имели в сложной и во многом неясной нам религии загадочных катакомбников. Глиняные сосуды и их обломки - наиболее частые находки археологов.

Охра - природная краска желтого или красного цвета. Охрой рисовали первые картины охотники на мамонтов на стенах пещер. Широкое распространение получила охра среди ямных и катакомбных племен.

Высказывались различные мнения о значении охры в могиле. Установлено, что она препятствует разложению трупов, распространенито инфекции, т.е. обладает дезинфицирующими свойствами. Уж не потому ли древние посыпали умерших охрой? Дезинфицирующее свойство охры могло быть знакомо древним, но вряд ли погребенных ею посыпали этих соображений. Об этом свидетельствуют данные археологии: охрой  не просто посыпана могила. Она располагалась в определенных местах - под глиняными сосудами, там, где лежат другие вещи, часто у ног погребенного, особенно у головы, пяток. Охрой изображали сложные орнаменты на стенах могил и полу.

Уже в XIX - начале XX в. археологами, изучавшими бронзовый век, были вьсказаны предположения (данные этнографии подтвердили это), что охра- имитация крови и огня! (Городцов, 1910, с. 151-153). Такой взгляд на охру господствует и сегодня (Балабина, 1983; Шилов, 1964, с. 59 и др. ).

Кровь и огонь у многих народов древности и современности символизировали жизнь, воскрешение! Интересно, что эта идея укладывается в общее объяснение положения умершего, его ориентировку: умерший должен родиться вновь! По Ригведе мир возник из космической воды и огня. Вместе с тем надо иметь в виду, что охру применяли и охотники на мамонта, и ско­товоды эпохи бронзы. Между ними - тысячелетия! Нельзя исключить того, что значение этой краски как символа жизни могло со временем допол­няться, изменяться. Реальная картина представлений древнего человека была более сложной, чем общее суждение об охре как символе жизни. Это подтверждается тем, что существовало множество вариантов размещения охры в могиле, да еще и разных цветов - от бурого до розового. В каждом случае ей придавали конкретный, определенный смысл. По-видимому, эта краска еще и придавала умершему значение жертвенности, когда у него ок­рашивали части тела - руки, ноги, голову (Шилов, 1995, с. 82).

Итак, охра, как и другие черты обряда (положение умершего, его ори­ентировка), должна была оживлять человека, возносить его на небо. Крас­ный цвет был с самых древних времен связан не только со смертью, но и с жизнью, возрождением. У древних ариев Индии красный цвет - цвет смерти. Красную одежду носили боги. Сам бог смерти Яма был одет в одежду красного цвета. Красную одежду надевали на приговоренного к смертной казни. Римляне в праздники красили красной краской лицо статуи Юпитера (Фрезер, 1983, с. 146-147). Но красный цвет - и цвет возрождения! В Индии и сегодня перед свадьбой, родами красят в красный цвет руки, стопы ног, пробор на голове и самим людям, и статуям богов.

Древних письменных источниках Индии сообщается о цвете души чело­века от светло-желтого до красного. Цвет зависел от накопленных грехов: чем краснее душа, тем греховнее человек (Бонгард-Левин, Ильин, 1969, с.162-169). Но и грешники должны были вновь воскреснуть! Эти представления были широко распространены, особенно среди воинов - тех, кто проливает кровь. Красный цвет их одежды - не символ смерти, а символ возрождения Вспомним, что красные одеяния носили воины Древней Греции и Рима.

Исследование костей животных важно не только потому, что это поз­воляет установить состав стада, выяснить уровень развития древней эко­номики. Это важно еще и потому, что можно приблизиться к мировоззре­нию древних. Еще до возникновения курганного обряда существовав сложные представления индоевропейских народов о потустороннем мире слугами, пастбищами, на которых умершие живут со своими животными. Козы, овцы, собаки, быки и другие животные составляли обязательную часть взглядов на устройство мира. И каждому животному было отведено свое место. Так, конь у многих народов связывался с небом, солнцем. Боги, согласно этим взглядам, разъезжали по небу в запряженных лошадьми колесницах. Полагают, что именно в эпоху бронзы такое представление закрепилось за конем. Особо почитался козел. По Ригведе, он соответство­вал Пушану (Пушан - значит «расцветающий»). Он - «знаток счастливых путей», обязанный известить богов о начале обряда. «Счастливые пути» это пути в мир иной. Колесницу Пушана влекут козы. Пушан владеет золотым топором, стрекалом и шилом (серп и стрела). К Пушану обращен один из гимнов Ригведы:

Прогони опасность, о сын избавленья!

Проведи нас через выморочные места!

Создай нам хорошие, легкопроходимые пути!

О Пушан, найди нам здесь силу духа!

Пушан - это сын потустороннего солнца - Савитара, он покровитель достатка, рода людского и связан с загробным царством. Полагают этот бог имеет индоевропейское происхождение. Ему соответствует уже знакомый нам Пан у греков, адыгейский Пшышану, грузинский Пуснай. Пушану приносили в жертву овец, коз.

Возможно, что присутствие в могиле голов этих животных как бы символизировало отсутствие самого Пушана. Пушан, как и другие боги ариев, сложное и противоречивое божество. С одной стороны, он «знаток  счастливых путей». Но, кроме этого, он еще олицетворял два мира: этот (солнечный) и темный, потусторонний (Пушан был сыном темного, потустороннего Солнца - Савита­ра, главного владыки темного потусторон­него мира). Такое «двойное лицо» Пушана было тесно связано с циклом года, который по древним верованиям делился на благо­приятную половину (весна, лето) и неблаго­приятную (осень, зима).

Иногда жертвоприношение козла дела­лось вместе с жертвоприношением быка. У древних, например, у хеттов в Хеттском царстве в оплакивании умершего есть такие строки: «Его душе в жертву приносят свя­щенного быка... Когда же ночь настанет, тогда они над мертвым вертят туда и сюда козленка» (Меллат Дж., 1982, с. 7). Бык здесь символизировал день, а козленок ночь. Эти два олицетворения темного и дневного миров почитались у многих народов - греков, славян, германцев и других.

Исследователи полагают, что существовали, видимо, единые истоки этих взглядов. И они исходят с неба. Если мы посмотрим на карту звездного неба, то увидим: созвездие Тельца (быка) находится рядом с созвездием Капелы (Капела-коза) и Овном (бараном). И это конечно не случайно. Древние умели проводить параллели с миром земным и звездным.

В эпоху срубных племен отношение к животным, видимо, изменилось. Они перестали быть «проводниками», а кости в могилах уже съедобные - грудинка, бедра. ...Это чаще всего было, как и прежде, козье или овечье мясо, которое по прежнему соответствовало Пушану. Ведь он способен своей плотью спасти покойника от голода и смерти и даровать сытую жизнь (Шилов, 1995, с. 215)

Бык играл огромную роль в обрядах потому, что его значение в земледельческом и скотоводческом хозяйствах было очень велико. Лошадь научились запрягать позже быка. так что он был основной фигурой в занятиях земледельцев и скотоводов, являясь тягловыми животным. Быка изображали на печатях, отливали из бронзы и золота. Древние египтяне поклонялись быку как богу.  Ритуальными книгами ему предписывалось жить 25 лет, после чего быка топили в священном источнике. Принося животного в жертву, египтяне взваливали все беды на него, тщательно собирали и торжественно погребали в храмах кости священных быков со всех частей Европы. До сих пор в Индии пара быков используется при ритуале захоронения. Быки вспахивают площадку под погребение, символизируя посев. На поминках становятся на бычью шкуру (шкура быка - символ жизни). Следует обращение к огню, временам года... После ухода людей последним гонят быка, заметая его следы, чтобы мертвые не нашли доро­гу к живым...

Почти не встречаются у ямных и катакомбных племен кости свиньи. И не только потому, что их хозяйство было мало приспособлено для осед­лой жизни, когда можно выращивать это животное. Установлено, что на Нижней Волге и Южном Урале в эпоху бронзового века даже не охотились на кабанов (Шилов, 1995, с. 217). Свинья у различных народов не счита­лась загробной пищей. Особое место этого животного в воззрениях древ­них объясняется необычностью природы свиньи. Это копытное. И с одной стороны оно близко к мирным травоядным - оленям, лосям, косулям. Но с другой стороны, кабан всеяден и может съесть что угодно и кого угодно -курицу, лягушку, мышь. Агрессивность кабана по отношению к человеку хорошо известна, и этой привычки зверя боятся до сих пор. У него крепкие челюсти и страшные клыки, несущие смерть. Всеядность, «нечистоплот­ность» кабана и породили к нему отношение как к «нечистому» животно­му, «застрявшему» между двух миров.

Впрочем, такой взгляд был не всеобщим, и свинью приносили в жертву германские племена, литовцы, латиняне. Свинья играла у этих народов такую же роль, как и козел у ариев.

Прочитав этот заголовок, читатель может неверно понять его: вот, мол, говорили-говорили о развитом катакомбном обществе и договорились - жертвоприношения людей! Это явно дикий обычай, и если это действительно было в том обществе, то какое же оно развитое?

Верному пониманию этого вопроса нам поможет известный вывод историков, обществоведов о том, что общество надо изучать, применяя конкретно-исторический подход. Он заключается в том, что каждому обществу на определенной ступени его развития соответствуют свои взгля­ды на мир, свое мировоззрение.. И чтобы понять, а именно это мы и должны делать, а не обвинять, как говорят, «с порога», надо хотя бы на время перестать быть нынешними и попытаться проникнуть в мировоззрение  предков, исходя из их образа мыслей и их взглядов на мир. Сделать это не просто. Современному человеку европейских обычаев и европейской цивилизации покажутся жуткими «дикие» обряды нынешних отсталых на­родов Африки, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки. Почему? Пото­му что он будет смотреть на аборигенов сквозь свои европейские «очки» Но многое ли можно понять при этом? Ровным счетом ничего. Надо на время перестать быть европейцем и «побыть в шкуре» аборигена. Почему они поступают так, а не как мы? Почему они так долго пляшут перед охо­той, как будто это может им помочь? Почему они усердно заставляют вас съесть какую-то пакость в виде ящерицы? Почему они обижаются, когда вы от этого отказываетесь? И так далее и тому подобное. Только став на время аборигеном, отрешившись от своих правил, обычаев, можно понять их мировоззрение.

Сделать такой шаг нелегко. К примеру, даже такой известный этнограф и историк культуры XIX в. как Эдуард Тайлор, посвятивший немало сил изу­чению культуры разных народов, называет арийские обряды человеческих жертвоприношений «жестокими» (Тайлор, 1989, с. 232). При этом он даже не пытается хотя бы оговориться, что так они и должны выглядеть с коло­кольни нашего времени. Исследователь видит только жестокость нравов прошлого, механически перебрасывая в прошлое современные его взгля­дам представления. Неудивительно поэтому, что ужасными будут примеры, которые он тут же в своей книге и приводит. При этом Э.Тайлор не делает различий между жертвоприношениями, осуществляемыми в Римской им­перии, и теми, которые осуществлялись арийскими племенами.

Нам с нынешней колокольни легко рассуждать, кто глуп, а кто умен был в древности. Кто был диким, а кто им не был. Но нельзя переносить наши традиции, обычаи, наш взгляд, наше мировоззрение на древность. Там ведь было другое время, другие обычаи, верования. Приведем несколько при­меров, чтобы убедить читателя в необходимости конкретно-исторического подхода.

У восточных славян в период их языческих верований существовал среди праздников специально отведенный день (12 июля) для отбора жертв на праздник Перуна (Ильин день, 20 июля). В Европе в I тыс. до н.э. среди кельтских племен существовал такой обычай: на праздник в честь прихода весны раздавали части большой лепешки из ячменной муки в присутствующим. Один кусок лепешки запекался до черноты и человек, получивший его от жреца (у кельтов - друид), выбирался для жертвоприношения богам (Мудрость древних..., 1995, с. 11).

В Индии в прошлом миссионеры часто понапрасну тратили время, убеждая вдов не следовать за умершим мужем и не совершать самоубийства. Вдовы упорно отказывались оставаться в живых. Сама мысль, чтомуж ее остался без жены, толкала ее на этот поступок (Тайлор, 1989, с. 230).Часто жертвами становились военнопленные: им сообщали поручение для предков и отправляли в мир иной.

В Южной Азии в IX в. при вступлении царей на престол приготавлива­лось большое количество вареного риса, который могут съесть 300 или 400 человек. Можно было бы вообразить, что, зная цену поедания риса, люди будут всячески избегать являться на торжество. Ничего подобного! На это угощение приходили все кто смог добровольно и давали клятвы отдать себя на сожжение в случае смерти правителя (Тайлор, 1989, с. 231-232).

Марко Поло в XIII в. писал о территории Южной Индии, что после смерти короля, когда сжигается умерший, его конные телохранители бросались в огонь, чтобы служить господину в мире ином. Еще в XVII в. в Японии после смерти видных деятелей 10-30 слуг умерщвляли себя пос­редством харакири - разрезанием живота горизонтально слева направо. В мифах Скандинавии вожди сжигались после смерти со своим слугой, ло­шадью, седлом, любимой девушкой, которая добровольно ложилась возле любимого, следуя за ним в подземное царство. Сохранились сведения и о русах-язычниках, сжигавших умерших с одеждой, оружием, лошадьми, со­баками, верными слугами и женами. По некоторым данным, жертвы вы­пивали обычно наркотический напиток перед тем, как быть принесенны­ми в жертву. Вместе с умершим они отправлялись на небеса, где их ждали почет, уважение предков и богов. Анализ текстов Ригведы показывает, что жертва у ариев не только обожествлялась, но и была добровольной (Ригведа, 1972, с. 404-405). Ю.А. Шилов отмечает, что в погребениях нет явных признаков приниженного социального положения жертвы (Шилов, 1995, с. 139).

Эти примеры можно продолжить, но их достаточно, чтобы уяснить: жертвоприношения составляли важнейшую часть древних верований, а на сами жертвы накладывались определенные обязанности в ином мире -помощь правителю, передача информации предкам, богам. Причем в большинстве случаев жертвы в древних обществах были добровольными. Они осознанно шли на смерть, которая понималась ими как переход из одной жизни в другую... Да и вряд ли они могли отказаться от своей роли. В обществе существовали нормы, правила, нарушение которых просто не мыслилось. Люди и не могли поступить по-другому, потому что выбора у них не было!

Коллективные погребения в ямно-катакомбном обществе встречают не так часто, и понятно, что умершие обладали особой властью над людьми,были при жизни вождями или жрецами. Но кто эти погребенные  вместе с вождем, жрецом  по своему положению в том обществе? Рабы? Свободные люди? Вот тут начинаются сложности, а в итоге этот вопрос оказывается одним из самых загадочных для археологов. Ответ на него очень важен для понимания того, на каком уровне развития общественных отношений находилось то общество. Но пока археологические данные однозначной информации предоставить не могут, а другие источники  не достаточно информативны или противоречивы.

Из истории и этнографии известно, что человек становился взрослым по достижении чаще всего 12 летнего возраста и после прохождения специального обряда посвящения во взрослые - обряда инициации. До этого времени мальчикам и девочкам запрещалось носить одежду, прическу, оружие взрослых, выполнять определенные обязанности по хозяйсту, общественной жизни. Причем дети при этом считались «чистыми», «не греховными». Именно «чистые» и без греха согласно древним представлениям наилучшим образом способствовали возрождению умершего. Такой взгляд просуществовал у многих народов очень долго, и славяне, наши предки, до принятия христианства приносили в жертву детей, следуя подобным представлениям. А в XIX в. на Днепре сохранились даже представ­ления о религиозном превосходстве детей над взрослыми. Дети, согласно одной из легенд, создали Запорожскую Сечь и освободили похищенное Дьяволом Солнце (Чабаненко, 1990, с. 14-15,48-49).

Одной из характерных особенностей катакомбного населения является искусственная прижизненная деформация черепа. У катакомбников они вытянутые, что явно видно уже при расчистке скелетов. Деформация чере­па не применялась ямными племенами, и эта черта - новшество бронзового века.

В чем смысл изменения формы головы? Однозначно на этот вопрос отве­тить невозможно, ведь каждый народ вкладывал в эти действия свои пред­ставления. В одних случаях делалось это для красоты. Красавица Древнего Египта царица Нефертити имела вытянутый искусственно деформирован­ный череп.

Но возможно и другое объяснение причин деформации. Не связана ли она с людьми, занимающими в обществе особое положение? Вспомним, что Нефертити была царицей в Древнем Египте. У многих народов существова­ли и существуют способы выделить особо значимые верхи общества из ос­новной массы. Делалось это по-разному. У скифов, например, существовали особые прически, которые могли носить только определенные лица (цари, жрецы, вожди). Римляне знали о существовании племени агафирсов, кото­рые красили волосы и тело в синий цвет. Интенсивность цвета зависела от знатности.

Но если признать, что деформация черепа является отличительным при­знаком знатности, то тогда выходит, в курганах хоронили только знать! Бо­лее того, не просто знать, а, как считает А.Т. Синюк, жрецов и их обслужива­ющий персонал (Синюк, 1996).

Различные народы не только по-разному ориентировали умерших по сторонам света, но и по-разному представляли себе значение сторон све­та. А потому, даже одинаковая ориентировка умерших, но у разных народов или в различное время могла иметь и различное значение.

Самые древние представления об ориентировке умершего уходят корня­ми в каменный век. У рыболовов каменного века большую роль в хозяйс­твенной жизни и мировоззрении играла река. Изучая погребения рыболо­вов, археологи отметили, что умерших хоронили лицом к реке, а головой по направлению течения реки. Покойник как бы «уплывал» в страну мертвых. А некоторые могилы имели при этом форму лодки.

Огромное значение для древних имели и знания о точках восхода и захода солнца. Причем нетолько летнего, но и зимнего, так как летом и зимой точки восхода и захода различаются. По-видимому, с этими представлениями  связана ориентировка ямников головой на восток (при этом лицом  умерший обращен к летнему закату, к стране мертвых). Северо-восточная ориентировка соответствует направлению к зимнему восходу, юго-западная - зимнему заходу солнца. Солнечный закат воспринимался как направление смерти, восход - новой жизни. При этом у одних народов, как об этом свидтельствуют данные этнографии, умершего ориентировали головой на восток, чтобы он смотрел в сторону страны, куда душе его надо идти. Аборигены острова Фиджи, например, думая, что страна мертвых находится на западе, хоронят умерших головой на восток, ногами на запад, чтобы тело, поднявшись, могло идти прямо вперед в обиталище души (Тайлор, 1989, с. 491). По преданию, Христос был уложен головой на запад, лицом на восток. Поэтому  христиане укладывают умершего головой на запад, а ногами к востоку. По­добным положением придавали покойнику возможность встать лицом на восток.

В Ведах о значении сторон света сказано так: «... Брахма разделил мир между владыками четырех стран света. Индре достался восток, благодат­ный край, первый, открывающийся свету. Восток охраняется белым слоном Айраватой, главным из четырех слонов, которые мягко держат землю... Яме достался Юг, страна, охраняемая двумя чудовищными псами Шарбарами... Никто не ускользнет от их четырех глаз, обращенных к четырем странам света. Впрочем, сам Яма не ощущает ужаса, охватывающего каждого, кто проникает в его бескрайние владения. Ведь он обитает в золотом дворце, стены которого непроницаемы для воплей грешников... Царство Ямы опи­рается на голову слона Махаладмы. Варуна владеет Западом. Владыка вод живет в великолепном белом дворце на дне Океана, в окружении сказочных садов. На деревьях вместо листьев и плодов кораллы и драгоценные камни. Ни одному собирателю жемчуга не спуститься в такую глубину, не увидеть проплывающих по саду ярких рыб с выпученными от удивления глазами, не встретиться с асурами (демоны смерти. - В.Б., П.З.), спускающимися в царство Варуны, как смертные уходят в царство Ямы или в царство Инд-ры... Слон Варуны Вамана стережет Запад. Севером владеет Кубера, люби­мец Брахмы. Он сделал его стражем скрытых в земле сокровищ и подарил ему колесницу Пушпаку, летающую по воздуху... Кубера жил во дворце, по­добно белому облаку... Таковы владыки четырех частей света, назначенные Брахмой, чтобы охранять мир» (Немировский, 1994, с. 252-253).

Итак, восток и север - страны богов. На западе жили демоны-асуры, а на юге находилась страна смерти, где жили предки. Каждая сторона света оберегалась отдельным богом.

Археологи отметили, что те, кто хоронил умерших в эпоху катакомбников, избегали устраивать захоронения в северной части кургана - это «стра­на богов». Катакомбники часто ориентированы головой на юг, туда, где рас­палась «страна мертвых» и «царство бога Ямы».

Однако было бы неправильным говорить о четком соблюдении ямниками и катакомбиками отмеченных в Ригведе направлений. Единообразия ложным и зависел еще от многих других причин - перемен в хозяйстве и идеологии, положения умершего в обществе, причин и обстоятельств смерти, времени года, когда происходило погребение умершего (солнце летом и зимой восходит и заходит со значительным отклонением). Все это могло приводить и к изменениям в ориентировке. Причины же эти редко улавливаются археологически.

Если бы умершие катакомбники были ориентированы строго на юг с различными отклонениями, или по еще нескольким направлениям, можно было бы выяснить более конкретно, что это означает. Но ситуация складывается таким образом, что ориентировка умершего настолько разнообраз­на, что привела некоторых археологов к выводу о том, что она вообще не имела значения (Братченко, 1976, с. 16-19).

Но катакомбы в кургане очень часто располагаются не как попало а следуя определенным закономерностям. Часто могилы устраиваются по ок­ружности (хотя и далеко не всегда). Какой-то смысл в этом, видимо, был.

Как выясняется, катакомбники согласовывали не одно направление (го­ловой в ту или иную сторону света), а два. Одно направление должно было подчиняться законам внутрикурганного устройства, т.е. места погребения среди других погребений и центра кургана. А другое направление - общее, связанное с общемировыми представлениями, например, стороны света, где обитают либо боги, либо демоны-асуры, либо предки. Зороастрийцы, поклонники Авесты, считали, что душа покойного одновременно (!) отправ­лялась в царство мертвых и к вершине высокой горы (не вершина ли кургана?) (Бойс, 1989). У древних индийцев эпохи Ригведы одно из загробных мест находится на небе, а другое в пещере, куда ведет подземный ход (Геннеп, 1999, с. 141). А.В. Кияшко задает вопрос: а не о катакомбе ли идет здесь речь? (Кияшко, 2001, с. 67). Исследователь предложил оригинальное объяс­нение (как версия): скорченное положение умершего и его ориентировка определяли направление первого пути - на небо; устройство катакомбы по кругу и по отношению ее к центру кургана определяло направление второго пути - в «подземную пещеру».

Для загробного путешествия были необходимы сосуды с пищей и пить­ем, животное-проводник, предметы, которые бы указывали на том свете земное положение умершего: кто он - жрец, вождь, воин и какого ранга. На пути могут встретиться разные преграды, которые нужно преодолеть. Для этого нужны амулеты-обереги. Они у древних были различного вида, и не­льзя зачастую определить с нашей точки зрения, амулет ли это, или просто орудие труда. Там надо в полной мере представить себя, «не опозориться» перед предками и богами. Надо продемонстрировать свои достижения и достижения своего народа. Поэтому в могилы укладывали не только предметы, которыми пользовался умерший, но и дары, подношения подвластных племен. Они не обязательно должны были заполнить всю катакомбу вещами. Нет, конечно. Ведь каждый предмет, невзрачный на вид нес на себе огромную смысловую нагрузку, которая археологу просто не видна. Например, подношением подвластного племени в погребении вождя мог  быть обыкновенный с первого взгляда лепной глиняный сосуд. Но это был символ! Символ подвластности племени погребенному вождю!

В письменных источниках дошли до нас описания путешествий древних героев в загробное царство. Вспомним путешествие туда Одиссея Письменные источники сообщают и о пище и питье во время путешествия, о 40-дневном сроке пути (период траура). В Библии встреча пророка Илии с Богом происходит в пещере - символе подземного местонахождения за­гробного мира (Библия, 3-я книга царств, 19).

Для эпохи бронзы характерным становится скорченное положение умершего. Ему намеренно придавали такую позу, что, конечно, не является случайным. Почему скорченное положение? Этот вопрос чаще всего задают те, кто посещает археологические раскопки курганов. Это кажется настолько странным, что неминуемо порождает серию. Особенно для нас, людей исповедующих христианский обряд погребения - вытянуто на спине.

Пока существуют только предположения, которыми и ограничивались наши объяснения. С чем это связано? Во-первых, по этому вопросу археологи только накапливают данные, но объяснить однозначно причины явления не в состоянии. Здесь мы сталкиваемся с понятием «ограниченность науки». Во-вторых,  данные других наук (история, этнография) тоже ограниченны или противоречивы: у разных народов по-разному понималось значение одного и того же положения умершего.

Вытянутое на спине положение погребенного с древности противопоставлялось скорченному. Наиболее вероятной причиной положения умерше­го на спине является идея о том, что прямостояние есть победа жизни над смертью. Именно такая идея, вероятно, руководила людьми, хоронившими умершего на спине с вытянутыми руками и ногами. Интересные строки на этот счет есть в одном из гимнов Ригведы, обращенном к богине новогод­ней зари Ушас (Ушас - воскресительница мертвых):

Когда занимается заря, заставляющая живого встать прямо,

Какого мертвого она разбудит?

Вставайте, пришел к нам дух жизни.

В другом гимне:

Кто несет высокую благодать, вызывает к жизни?

Успокаивает вновь?

Кто повелитель обоего: идущего и стоящего,

Это бог Савитар пусть дает нам защиту...

Как видим, в Ригведе прямое расположение человека связывается с иде­ей воскрешения после смерти. Лежащий должен был подняться!

Но что же означало скорченное положение? Существует несколько взгля­дов на этот вопрос. Долгое время в археологии господствовало объяснение, согласно которому умершему человеку придавали позу спящего. Не пони­мая причин смерти, люди придавали умершему положение уснувшего чело­века. Не умер, а просто уснул. Такой взгляд, не исключено, существовал на ранней ступени человеческого существования, например, в палеолите. Но вряд ли имел место в таких развитых обществах, которые существовали в бронзовом веке. Со всей очевидностью и письменные источники (Ригведа), и этнографические данные указывают на идею переправы в мир иной и нового воскрешения.

Мнение второе. Таким образом изображали еще не родившегося человека, который находится в утробе матери. После смерти должно произойти рождение!

Третья  версия. А не молящийся ли человек изображен таким образом? Умерший как бы стоит на коленях, руки смиренно вытянуты вдоль тела, а иногда правая рука располагается у лица. Это предположение находит под­тверждение на печатях Древнего Шумера - мощного восточного государс­тва древности. Причем на печатях, кроме молящихся людей, изображены еще и знаки воды, плодородия. Подобные изображения отмечены также на посуде эпохи меднокаменного века. Имеются и этнографические данные по этому вопросу, которые, в общем, сводятся к следующему. Древние придавали умершему человеку позу молящегося, который (в случае положения правой руки у лица) просит богов (бога) дождя. В Ригведе можно найти подтверждение того, что такое моление могло действительно существо­вать. В гимнах речь идет о некой небесной бадье, которая время от времени опрокидывается, поливая землю. Интересно, что в языческих праздниках и молениях восточных славян с момента их появления на исторической арене и до XIX в. большую роль играли моления о дожде.

Археологи отмечают интересные детали. В катакомбных культурах иногда встречаются погребения, в которых возле кисти руки умершего на­ходились предметы религиозного назначения в виде, например, костяных «булавок» со сложными орнаментами. Покойник был уложен в положении молитвенного обращения к древнему культу, божеству (Кияшко, 2001, с. 67). Таким образом душа приобщалась к загробному миру.

Последняя теория наилучшим образом вписывается в данные истории, этнографии и археологии.

Катакомба, как это видно даже из простого ее описания, сложное погребальное сооружение и своеобразное, необычное. Что же понимали под этой конструкцией сами катакомбные племена? Какой смысл они вкладывали в это сооружение?

Погребальное сооружение, будь то простая яма, каменный ящик или ка­такомба, являются основой всего погребального обряда. Во все времена мо­гилу рассматривали как место обитания души умершего и как средство, при помощи которого душа переправляется в иной мир. У древних рыболовов в могилу ставили лодки, и согласно их воззрениям душа человека уплывает в ней на тот свет. Викинги хоронили своих вождей в погребальных ладьях которые сжигали, дабы душа побыстрее переправилась в иной мир. Этног­рафические данные показывают, что устройство погребения в виде лодки полагалось тогда, когда на пути души находилась водная преграда. Для ры­боловов, викингов, привыкших к водной стихии, водная преграда на земле и на небе была естественной (Пропп, 1986).

А что же катакомба? Какой она несет в себе смысл, если переправа, то в чем? Одни археологи, занимавшиеся этим вопросом, считают катаком­бу имитацией жилища кочевника на повозке. При этом находки черепов и костей ног животных в катакомбе, остатков шкур, по их мнению, являются свидетельством имитации животных, которые тянут погребальную повозку (Гей, 1999, с. 103-105; Шилов, 1995, с. 505). Итак, идея могилы-повозки.

Другая точка зрения заключается в том, что катакомба- чрево матери-земли. В него помещается умерший для перехода в мир иной, «но­вого рождения» (Кияшко, 2001, с. 70).

Какая точка зрения ближе к истине, сказать археологи затрудняются. Не исключено, что обе идеи имели место в различной степени у разных катакомбных племен. Причем не исключено, что имитация повозки впол­не могла согласовываться с идеей чрева матери-земли. Но в любом случае катакомба являлась не постоянным местом обитания души умершего. Это лишь временное убежище, при помощи которого осуществлялся переход в мир иной.

Долговременных поселений нет, но найденные кочевья свидетельствуют о подвижном (полукочевом) образе жизни. Об этом же говорят и находки в могилах деталей повозок. Вместе с тем катакомбные племена знали земле­делие. В глиняных сосудах иногда встречаются зерна злаковых культур. Но какое место занимало земледелие в жизни этих племен, неясно.

Металлообработка и другие ремесла достигли высокого уровня, о чем  свидетельствуют погребения мастеров - литейщиков с наборами инвентаря метталлурга, изготовителей наконечников стрел с наборами необходимых  интрументов и даже врачевателей, которые умели делать трепанацию черепа и лечить болезни мозга. Причем люди жили после операции еще долго:на найденных черепах серебряные пластины на месте отверстия успевали зарастать костью.

Бронзу и медь получали на Кавказе, что показал химический анализ бронзовых предметов. Балканы, Кавказ и Урал были главными поставщиками меди для племен эпохи бронзы.

Катакомбные племена стояли на грани образования государства. Уровень развития этих племен не укладывается в понятие «первобытнообщиный». Предполагается наличие в катакомбном обществе кланов с определенными правами и обязанностями.

Погребальный обряд катакомбников яркий и оригинальный. Он предполагал совершение погребения в кургане. Для этой цели использовались как курганы ямных племен, так и свои. Вход в камеру в одних случаях засыпали землей, в других забутовывали глиной, а часто заслоняли вход деревянным заслоном - бревнами различного размера, плахами (расколотами бревнами).

Умершие положены на правый бок, головой чаще всего на юг, лицом к выходу, руки протянуты кистями к коленям. Под умершими - органическая подстилка из войлока, коры, циновок. Почти в каждом погребении - охра красного цвета, но различного оттенка. Часто охра присутствует в виде своеобразных «пирожков» - овальных кусков. В шахтах или в камерах - кос­ти животных. Чаще всего овцы, козы, быка, реже - лошади.

Погребальный инвентарь разнообразный, но в общем стандартный, хотя в каждом погребении его сочетание разное. Чаще всего умершего со­провождали глиняные сосуды. Они орнаментированы разнообразными оттисками специально сделанных штампов. Эти линии, отпечатки шнуров создают сложные комбинации в виде кругов, спиралей, треугольников и п.т. Реже встречаются глиняные курильницы на четырех ножках, в которых археологи находят угли от сгоревших растений. Чаще встречаются «жаров­ни». Так археологи называют часть сосуда, нижнюю или боковую, которую использовали по тому же назначению, поскольку в них тоже - угли, зола. Кроме того, жаровни не встречаются вместе с курильницами. Отпугивание злых духов - вот, видимо, предназначение этих предметов.

Другие находки - бронзовые ножи, шилья, каменные орудия труда, ка­менные топоры, бронзовые и костяные украшения (подвески, бусы)

Племена катакомбной культуры хорошо известны в лесостепном Подонье, в том числе и на острогожской земле. Курганы с катакомбными погребениями были исследованы у с. Ближнее Стояново, Мастюгино и  Девица. Несколько погребений этой культуры обнаружены и у с. Репьевка нынешнего Репьевского района. К этим погребениям мы вернемся и рассмотрим их подробно. На фоне их мы попытаемся проникнуть в самое сложное - духовный мир загадочных катакомбников...

Но перед этим нам необходимо посмотреть, как в археологии реша­лись и решаются основные вопросы, связанные с этой загадочной и яркой культурой. Один из самых главных вопросов - откуда и как появился катакомбный обряд в степях Северного Причерноморья, откуда он распро­странился на Волгу, Дон, Северский Донец, на территорию нынешней Укра­ины, заняв территорию степной и лесостепной зон.

Происхождение катакомбных племен выглядит как непомерно слож­ный ребус. С одной стороны, вроде бы должно быть все предельно ясно: новый обряд, которого раньше не было, его надо искать там. где он был ранее,  и вопрос решен. Но... Точки зрения, разные взгляды.

Видно, есть в археологии какой-то за­кон который позволяет археологам при исследовании какой-либо культуры высказывать три точки зрения о ее проис­хождении. С этим явлением мы не раз еще встретимся. Так произошло и с катакомб­ной культурой. До сих пор существуют три точки зрения на происхождение катакомб­ной культуры. Сегодня они далеко не рав­нозначны по доказуемости. Посмотрим, читатель, на них.

Первый ее исследователь В.А. Город­цов вначале считал катакомбные племена пришлыми, что ямные племена "были вытеснены новыми пришельцами (катакомбными племенами. - В.Б., П.З.)" (Городцов, 1905, с. 189). Затем, уже в 20-е гг., он отходит от такого од­нозначного суждения, считая, что появление такого нового обряда не обя­зательно связывать с приходом в Причерноморские степи новых племен. Василий Алексеевич так и не пришел к однозначному суждению на этот счет и в итоге отдает решение вопроса будущим исследователям: «Обряд погребения (речь идет о катакомбном обряде. - В.Б., П.З.)... имеет пока еще загадочное сходство с обрядом погребения у народов восточного побережья и островов Средиземного моря» (Городцов, 1927, с. 615). Ведь уже тогда обна­руживалось, что катакомбные племена были хорошо знакомы с традициями населения Средиземноморья, в частности, жившего на Крите. Возможно, именно оттуда катакомбные племена принесли обряд создания катакомб, способы орнаментации глиняных сосудов в виде спиралей, искусственную деформацию черепа?

В 30-50-е гт. появились первые попытки объяснить местное происхождение катакомбной культуры (Г.В.Подгаецкий, О.А. Кривцова-Гракова,  Т.Б.Попова) Никакой миграции не было (В.А. Городцов ее не исключал), признаки обряда произошли из древнеямной культуры. Т.Б. Попова в середине 50-х гг. подвела итог своим исследованиям так: катакомбный обряд  "самостоятельно развился... путем постепенной эволюции простых ям, отпадает гипотеза о заимствовании катакомб из средиземорского бассейна" (Попова, 1955, с. 142).

В 50-60-е гг. получила обоснование миграционная теория происхождения катакомбной культуры. При этом родину ее видели либо на Кавказе (М.И.Артамонов), либо на Северском Донце (Л.С.Клейн). При этом и последователи  М.И. Артамонова, и Л.С. Клейн полагали, что катакомбная культура (на Кавказе или на Северском Донце) явилась результатом продвижения каких-то инородных племен с юга или запада. Они близки по культуре племенам Анатолии (современная Турция) и Северной Месопотамии, Средиземноморья и Балкан, Средней Европе.

Одним из важнейших достижений Л.С. Клейна являлся вывод о том, что донецкий, предкавказский, среднедонской и другие варианты, как их тогда называли, катакомбной культуры на самом деле являются самостоятельны­ми культурами. Их объединяет только катакомба, а все остальное - призна­ки обряда, керамика, бронзовый и каменный инвентарь различны (Клейн 1968, с. 11). Так была впервые выделена отдельная среднедонская катаком­бная археологическая культура.

В дальнейшем как снежный ком стало увеличиваться количество пог­ребений смешанного типа - ямно-катакомбных, в которых одновременно сочетались признаки обеих культур. Например, в катакомбе обнаружива­ют скелет человека, похороненного по ямному обряду скорченно на спине с инвентарем ямной культуры. Эти случаи поначалу объясняли результатом взаимодействия ямных и катакомбных племен на каком-то этапе развития.

Третья точка зрения наиболее полно обоснована археологом А.В. Кияшко (Кияшко, 1999; 2002). Она появилась в результате объединения двух преды­дущих теорий - местного происхождения и миграционной. Исследователь считает, что «в настоящее время ни автохтонная, ни миграционная гипо­тезы не могут объяснить распространения (читай - «и происхождения». -В.Б., П.З.) катакомбного погребального обряда» (Кияшко, 1999, с. 13). Ис­следователь обращает внимание на то, что нигде нет самых ранних следов катакомбной культуры, от которой можно было бы выводить те культуры, которые появились в Северном Причерноморье. То есть «чистой», класси­ческой катакомбной культуры нет ни в Средиземноморье, ни в Месопота­мии, ни в Западной Европе... Вероятнее всего, происхождение этого обряда явилось следствием развития местных традиций, но под влиянием «южной» идеологии. Это наболюдение подтверждается тем, что местное древнеямное население различных территорий первоначально пошло по пути из­менения типа погребального сооружения при сохранении ямного обряда и погребального инвентаря. Пришлые, да еще чрезвычайно передовые во всех отношениях племена вряд ли восприняли бы местные обряды, оставив себе, своей религии только катакомбу! Таким образом, местные древнеямные племена на определенном этапе своего развития отказываются от своих основных идеологических (религиозных, в том числе) убеждений под влиянием новой мощной и сильной идеологии, идущей с юга. Возможно, того же Средиземноморья, Крита. Происходит трансформация культуры ямных племен, т.е. переустройство в новое качество. На сегодняшний день эта точка зрения представляется наиболее полно раскрывающей сложней­ший вопрос о происхождении катакомбной культуры.

Трактор-бульдозер уверенно пробивает первую траншею. На желтой материковой глине показалось прямоугольное пятно перемешанного грунта - глины и чернозема. Со стороны длинной стенки ямы - какое-то бесформенное черное пятно, изрытое древними сурками. Затем в других транш появились подобные признаки погребений - катакомб.

Раскопать катакомбу - дело непростое. Надо знать особенности ее устройства, иначе можно ничего и не найти. Катакомбная культура названа по конструкции могилы: в яме в одной из стенок вырывали подбой - пещерку, где и располагали умершего. Яму, к которой примыкает подбой, археологи  называют шахтой, а сам подбой камерой. Часто между подбоем-камерой и полом шахты устраивается ступенька, а то и несколько. Камера может находиться со стороны любой стенки шахты. Надо только ее найти. Сделать это не сложно, помогает черное пятно - провалившийся свод камеры. Он не выдерживает нагрузки и со временем падает на пол камеры. Иногда пото­лок камеры не обваливается из-за прочности грунта - мел, например, или плотная глина. Тогда археологу повезло: можно изучить все тонкости устройства катакомбы.

Начинаются раскопки шахты. Отработанный грунт просматривается, так как в шахтах встречаются орудия труда, кости жертвенных животных, обломки посуды. Но в этой шахте ничего нет, только древесный уголь в пе­ремешанном заполнении.

Вот и пол. Теперь осталось найти направление на камеру. Определяются примерные размеры камеры по контурам провала и начинаются раскопки камеры. Снят провалившийся черноземный слой на несколько штыков. А далее пошла материковая глина. Штык, два, три, четыре...

-Так это же материк! Чего мы его копаем? Мы уже углубились ниже пола шахты, - задает вопрос один из раскопщиков. Остальные оглядываются в надежде на поддержку (что ж, мол, зря копаем, что ли?).

Это одно из обязательных чувств, которое преследует археолога повсюду. Чувство недоумения и ожидаемого разочарования. Туг-то все просто, а бывают куда посложнее катакомбы. Представьте себе: забиты глиной и шахта, и камера. Попробуйте найти их контуры, когда всюду - материк и только по едва видимым и редким признакам можно понять, что идем правильным путем. То уголек на глубине трех-четырех метров, то просто интуиция под­сказывает направление поиска, если ничего более нет.

- Материк? Так он и должен быть. Смотрите, когда материковый купол камеры обрушивается, он падает на пол камеры. В результате провала чер­нозем кургана проседает частично на провал. Его мы раскопали, а теперь копаем материковый свод камеры. Мы не знаем, какой глубины была каме­ра, поэтому копаем до обнаружения...

- Горшок!!! - не крик, а просто радостный вопль человека, заблудивше­гося в лесу и наконец-то нашедшего тропинку к спасению

Так, горшок, вернее, его верх. Сосуд больших размеров, и его верхний уровень находится ниже уровня пола шахты. Значит, к камере идет ступень­ка или несколько.

Следующая половина дня посвящена расчистке погребения. Надо все ос­торожно освободить от глины, не потревожить кости скелета, оставить все найденные предметы в их первоначальном положении.

У с. Ближнее Стояново идут раскопки первого кургана. Как всегда собра­лись любопытствующие и интересующиеся. Как всегда и везде, всех, инте­ресует один вопрос - будет ли золото?

-   Це хиба, золото буде, чи ни?

Подбоченившись, у края раскопа стоит здоровенный детина в кирзовых сапогах и телогрейке, из-под которой торчит совсем некстати тельняшка. В глазах - смесь любопытства и хитринки (как бы не надули в чем-нибудь!).

-   Буде, тильки трохи для сэбэ. - Кто-то из студентов, желая продолжить разговор. Крепыш реагирует сразу, но не на золото.

-   Чи хохол?

-   Не... Москаль. Пока тут у вас в деревне пожил, так нахватался у бабы Вали.

-   А, баба Валя... Так вы у нее? Так це Валерка, хлопец ваш, трубу бабы Вали в космос схотев послать?

Смех прокатывается по раскопу. Живы позавчерашние воспоминания. Валера все порывался на раскопки, но трактора еще не было, и ему выпала очередь дежурить. Уложены в печку дрова. «Сыроватые», - подумал Валера и решил полить дровишки керосином. Полил. Спичками чик-чик, а они тоже отсырели. Пока искал, пока нашел новую коробку... Пары керосина, естественно, под воздействием теплой печки наполнили трубу и ждали Валеру... Тот не заставил долго ждать. Чик и... Когда студенты возвращались с разметки курганов, кто-то с недоумением произнес:

- А что это у нас трубы нету?

Молча остановились, а потом - бегом к дому. На полу сидит нечто похожеее на человека, только все черное и рваное. Дым, копоть и... разрушения как от прямого попадания снярада в печку. Кухня заполнена битым кирпичом. Валеру легко контузило, и он некоторое время с интересом рассматривал окружающих белыми на черном лице глазами, ничего не понимающими и чаще обычного моргающими. На лице - застывшая улыбка и оттого все перепугались за Валеру: как бы не того...Когда удостовери­лись, что печник живой и целый, смеху не было предела. Но вдруг в поры­вах неудержимого смеха вспомнили, что скоро придет баба Валя! Что ей говорить?

-    Це хиба трубы немае, - только и выговорила баба Валя. Но бабушка была добрая, и студентов на улицу не выгнала, а Валера поклялся сделать новую печку. Печник он был тогда на уровне студента 1 курса. Так на этом уровне и сложил печку.

-    Це хиба, печка гарна. Це тильки топлива исть богато, - говаривала баба Валя, когда ее спрашивали о новой печке, сложенной печником Валерой.

В ранний период бронзового века (вторая половина III - начало II тыс. до н.э.) обширные степные просторы от Урала, Нижней Волги, Дона и значи­тельной части лесостепи Восточной Европы занимали племена древнеямной культуры. Это были первые скотоводы, перешедшие к кочевническому образу жизни.

Могилу эти племена устраивали под курганами в обширных прямо­угольных ямах, перекрытых бревнами (отсюда название археологической культуры). Курганная традиция стала массовым явлением именно у ямных племен. Огромные силы и средства, которые необходимо было затратить на создание кургана, были возможны только в обществе, которое достиг­ло стадии неравенства, при котором выделились вожди, жрецы. Они - в представлениях древних- основа могущества племени, им полагались и особые усыпальницы-курганы. Распространение курганной традиции в ямном обществе свидетельствует о быстро распространении этих идей среди пастухов-ямников. В кургане не могли быть погребены простые пастухи (если это только не жертвоприношение), так тогда бы разрушилась вся идея кургана.  Курганы сооружали вначале лишь для умерших мужчин, которые занимают центральное место в кургане Со временем в них появляются погребения женщин, детей, которые никогда не располагаются в центре кургана, занимая подчиненное, второстепенное место вдалеке от центра.

Курганы группируются в могильники, занимавшие чаще всего высокие берега рек или водораздельные плато. Размещение насыпей было не случайным, а подчинялось древним представлениям об устройстве мира и вселенной. Сегодня археологи в понимании этих закономерностей все чаще обращаются к астрономии. Выделилась уже и набирает силу новая наука-астроархеология.

Умершего укладывали скорченно (с подогнутыми ногами) на спине, го­ловой на восток. В могилах находятся следы органических подстилок в виде сгнившего войлока, коры, камыша, огня (древесный уголь), много красной охры. Инвентарь редок и представляет собой лепной сосуд, кремневое ору. дие труда типа скребка, ножа и т.п.

Признаки ямной культуры имеют много общего на различных терри­ториях, но заметны и отличительные особенности. Это позволяет иссле­дователям говорить об отдельных племенах, имевших общее происхожде­ние, а не одном племени. В археологии ямников археологи ввели понятие «культурно-историческая общность», т.е. общность ямных племен в материальной и духовной жизни, но с отличительными чертами на различных территориях. Этот термин лучше характеризует ямное общество, чем «архе­ологическая культура», предусматривающая единство признаков на любой территории.

Главное занятие ямных племен - скотоводство. Основные выращивае­мые животные - овцы, козы, лошади, т.е. те виды животных, которые лучше приспособлены для подвижного образа жизни. Перекочевки с места на мес­то оставили мало следов пребывания ямников. Мы знаем об их обитании в воронежском крае, главным образом, по курганам, которые они оставили после себя.

Ямники знали ткачество, гончарство, умели изготавливать каменные орудия труда и оружие, плавить медную руду и получать бронзу. Археологи­ческие раскопки привели к открытию повозок на четырех колесах, которых влекли волы. Колеса были деревянными, как и их оси. Повозка перекрыва­лась сверху войлоком. В этом походном жилище и передвигались скотоводы с места на место. Лошадь ямные племена запрягать, видимо, еще не умели-Во всяком случае, не найдены принадлежности конской уздечки, без чего управлять конем невозможно.

Происхождение древнеямных племен исследователи связывают с племенами энеолита, которые в условиях изменения климата и кризиса комплексного хозяйства вынуждены были перейти к пастушеской жизни. Традиции энеолита еще долго сказывались в культуре ямных племен - в керамике (округлое дно, примесь раковины в глине и др), в погребальном обряде (положение погребенного вытянуто на спине, вое­нная ориентировка).

Судьба ямных племен не была одинаковой. На одних территориях они должали свое развитие самостоятельно, на других вступили в контакт с иными пришлыми племенами катакомбной культуры. В острогожском крае пока не обнаружены древнеямные погребения. Изредка встречаются только отдельные признаки ямников в погребении. Их вообще немного на всей территории Подонья из-за подвижного, скотовод­ческого уклада жизни. Но в том, что они будут обнаружены археологами и в острогожском крае, сомневаться не приходится.

Каменные лабиринты и другие сооружения из камней хорошо известны в Северной Европе, в Англии, в Средиземноморье, Швеции, Дании, на се­вере нашей страны в Карелии и у Белого моря, на Северном Кавказе. Они представляют собой сложные сооружения из камня разной планировки и конструкции в виде концентрических кругов, эллипсов.

Есть мнение о строителях этих сооружений - племенах, обитавших на Пиренеях. Они по каким-то причинам продвинулись вдоль Атлантического побережья к берегам Северного моря. Их следы отмечены на территории нынешней Германии - на Рейне и Эльбе (Монгайт, 1973, с. 51). А на Бри­танских островах было создано около 900 каменных сооружений (Вуд Дж., 1981, с. 35-38).

Среди специалистов, изучавших и изучающих лабиринты, со временем сложилось представление о религиозном назначении этих объектов. Как сейчас выяснено, лабиринты являлись и древними обсерваториями, с кото­рых велись наблюдения за небесными светилами, расчеты солнечных и лунных затмений (Вуд Дж., 1981). Время их создания - неолит-энеолит. Строи­тельство огромных каменных конструкций продолжалось почти 3000 лет, с V по II тысячелетие до н.э. Но загадок каменных исполинов куда больше чем разгадок: кто их строил, как, зачем?

На Мостищенском городище лабиринт имел форму овала, выстроенного из меловых камней. Камни выложены на дерне, на ровном месте. Само со оружение состоит из шести кольцевых каменных кладок. Они сильно разрушены, но в целом можно установить примерный размер. Если отсчет вести внешних границ кладки, то размеры ее будут такими: 26 х 38 м. Эллипс вытянут по линии северо-восток-юго-запад. Позднее он был в значительно степени разрушен, когда племена скифского времени стали использовать место рас­положения лабиринта и его камни для своих стро­ительных нужд. Но тем не менее основные формы ка­менного лабиринта улав­ливаются.

Были надежды, что при раскопках будут обнаруже­ны погребения жрецов, обслуживавших лабиринт. А когда на его площади было найдено несколько безинвентарных погребений вытянуто на спине, казалось, ожидания были не напрасны. Увы... В следующем погребении был обнаружен железный короткий меч скифского времени и, стало ясно, что погребения эта относятся к обитаелям скифского времени.

А.Т. Синюк обращает внимание на то, что на месте лабиринта найдены фрагменты керамики абашевской и катакомбной культур. При этом абашевская керамика, по его мнению, ранняя, как и катакомбная. О чем это свидетельствует? Если предположение исследователя верно, то тогда мож­но и предположить совместное использование племенами эпохи бронзы ка­менного лабиринта. По мнению А.Т. Синюка, сооружение просуществовало в течение одного-двух столетий в течение рубежа III - начала II тысячелетий до н.э. (Синюк, Березуцкий, 2001, с. 94).

Но это все, что можно сказать о самом лабиринте. Были попытки доказать его астрономическую роль при помощи находок на городище нескольких гранитных камней (Чекменев, 2001, с. 174-177). В соответствии с чем были осуществлены расчеты на точки восхода Солнца в дни зимнего и летнего сол­нцестояния, осеннего и весеннего равноденствия. Но сильная разрушенность памятника, возможность происхождения гранитных камней со скифского времени, случайность их расположения именно там, где они найдены в наше время, сводит эти попытки к нулю. К тому же на памятнике есть и другие итные камни, в иных местах, которые в расчетах не участвуют.

Уникальность Мостищенского лабиринта привела к осторожному отношению к нему. До сих пор ученые предпочитают молчать об этом открытии, вероятно сомневаясь в его реальности. Такова судьба всего нового, для утверждения которого нужно время или... второй подобный лабиринт...

- Арсен Тигранович, погребение нашли... жреца! - не бежит, а мчится локомотивом студентка к кухонному столу, за которым Арсен Тигранович беседует с очередными гостями, пожаловавшими в экспедицию. Видно, это родители одного из студентов. А.Т. Синюк о чем-то увлеченно рассказывает, а гости внимательно слушают - рассказчик хороший. О чем вещает? Обо всем. Обычно о том, что сейчас волнует Арсена Тиграновича. Это может быть и непрофессиональная статья какого-нибудь журналиста, пожелавшего блеснуть сенсационными находками, которые он увидел. Да напутал все и не в меру ошибок понаписал, и археологов представил кладоискателями. Такие иска­тели «жареного» нет-нет, да вдруг появятся на страницах прессы. То «кромань­онца» кто-то нашел под Борисоглебском (перекрытого деревом!), то откроют «цивилизацию "карликов-хобитов" (уму непостижимо!) у с. Власовка в Грибановском районе нашей области. Подумать только, экспедиция Арсена Тиг­рановича около десяти лет работала на Власовских курганах, ни о чем таком не подозревая. А тут вдруг - нате вам! По вашим раскопкам - «цивилизация карликов-хобитов»! Не ожидали? Проглядели! И смех и слезы...

Узнав, что найдено погребение в пределах лабиринта, Арсен Тигранович спешит на раскоп. В небольшой узкой яме лежит скелет взрослого че ловека вытянуто на спине головой на запад. При нем ничего нет. Появляется версия о возможной принадлежности погребения к создателям лабиринта

Новость быстро распространилась по лагерю, и все спешат посмотреть на «жреца». Через некоторое время расчищается вторая могила с такими же признаками обряда.

Вечером у всех хорошее настрое­ние. Особенно у Арсена Тиграновича. Любители послушать про древние века знают слабость руководителя эк­спедиции-чай.

- Арсен Тигранович, чайку?

-Хорошо бы, ребятушки, чайку!

«Ребятушки»- одно из любимых слов Арсена Тиграновича и произно­сится часто, когда у «шефа» хорошее настроение. Сегодня все знают: будет разговор «про древние века». Интере­сующиеся как бы невзначай подсажи­ваются к А.Т. Синюку и слушают... Арсен Тигранович удивительный рассказчик. У него кавказский харак­тер, взрывной. Бывает, эмоции выплескиваются наружу как фонтан из высохшей земли. Не знающий характера Арсена Тиграновича и впервые попадающий в водоворот эмоций, часто ошалело смотрит на профессора, не в силах понять, что происходит. А ничего и не происходит. Просто Ар­сен Тигранович так вот, по-южному, реагирует на какой-нибудь спор или мнение. Но когда он рассказывает, а не спорит... Часто можно было на блюдать, как Арсен Тигранович самозабвенно, без показного энтузиазма долго объясняет что-то задолжавшим нескольким заочникам, которые уже выставил оценки. Целую лекцию прочтет. А подумаешь, зачем? При этом он совсем не хочет видеть, что перед ним собеседники другого уровня археологических знаний. Он относится к ним как к равным. И объясняет и рассказывает...

Арсен Тигранович разносторонний человек. Будучи помоложе, с удовольствием брал гитару и пел задушевные песни. И выступал на "студенческой весне». Сегодня гитару уже не берет в руки, но пишет стихи, и непременно отдает на суд слушателям. Как-то увлекся картинами и писал пейзажи.

Потрескивает костер, время от времени посылая в ночь быстро затухающие искры. Иногда искры, оторвавшись от пламени, поднимаются выше обычного и становятся тогда похожими на звезды... Разговор о жрецах и лабиринтах, об их строителях и той далекой жизни. Эх, думаешь, магнитофона нет, а то бы записать неповторимый рассказ, полный приключений и интересных суждений...

«Жрецы» вскоре оказались погребениями совсем другой эпохи - скифс­кого времени. Досадно, да ничего не поделаешь. Но остались незабываемы­ми удивительные рассказы о лабиринтах и их создателях, костер в ночи и искры, похожие на звезды... Они надолго запомнятся многим, как и расска­зы Арсена Тиграновича. А жрецы... Жрецы пусть и подождут. Не время им, видно, показывать себя...

Исследование вопроса о том, что это за культура, откуда она и что собой представляла, привело А.Т. Синюка к таким выводам. Корни этой культуры уходят в неолит. Вспомним, что неолит на Среднем Дону был с самого на­чала представлен самыми сильными культурами - среднедонской и лесной, северной. Они находились во взаимодействии друг с другом, и влияние лес­ных традиций здесь было велико. В энеолите с юга появляются в донской ле­состепи представители степных скотоводов. Одна из развитых - репинская культура, сформировавшаяся на Нижнем Дону (названа так по хут. Репин, что на Дону). Они также вступили в контакты с местными племенами, жив­шими традициями неолита. В середине III тысечелетия до н.э. сюда прони­кают первые степные кочевники-овцеводы - представители древнеямной культуры. Будучи сильнее местных в военном отношении, они установили свое господство на Дону.

В этой сложной перепутанной обстановке необходимо и искать ива-нобугорцев. Именно лесные традиции, несмотря на наступление брон­зового века, продолжают быть главными у этих племен. Колоколовидные горшки, округлые днища, орнамент в шахматном порядке - все это из леса, от лесных охотников и рыболовов. Кроме этих горшков выделяются сосуды с воротничковыми венчиками, треугольными орнаментами, которые характерны для энеолитических племен, пришедших из степи. Но в керамике нет главной черты энеолитической посуды - толченой раковины. Она по каким-то причинам не признается местным населением.

Таким образом, формирование иванобугорской культуры шло по пути объединения традиций лесного неолита и степного энеолита. При этом "лесных" традиций было больше. Видимо создатели культуры - лесные охотники и рыболовы, на которых оказало незначительное влияние энеолитическое население степи. По неясным нам причинам иванобугорцы продолжали держаться рыболовства и охоты. Они словно не хотели замечать, что на дворе не неолит, а бронзовый век! Что надо идти в ногу со временем. Нет, они цепляются за традиционный уклад жизни и не поддаются «тлетворному влиянию» степных чужаков. Такую культуру, которая живет «в неолите», когда на арене хозяйничает бронзовый век, А.Т. Синюк предло­жил называть «пережиточно-неолитической».

Приход на Дон ямников вряд ли привел к серьезным потрясениям иванобугорцев. Ведь они рыболовы и охотники, и в хозяйственном отношении ничем не мешали скотоводам-ямникам. Такое в истории случалось не раз и такие примеры еще будут и в нашем рассказе. Ямники-скотоводы кочева­ли по водоразделам, иванобугорцы ловили рыбу на реках (кочевники рыбы скорее всего не ели, судя по истории кочевников недалекого времени). Но в зависимость они, конечно, должны были попасть. В таких случаях не исклю­чено было данничество.

Куда меньше повезло энеолитическим скотоводам, освоившимся в дон­ской лесостепи. Вот они-то были ямникам конкуренты. Результат не замед­лил сказаться: репинская культура распадается. Население отходит в лесные массивы, какая-то часть, видимо, сливается с ямными племенами, воспри­нимая их культуру. Иванобугорцы, как об этом свидетельствуют археологи­ческие данные, и построили мостищенский каменный лабиринт. Но внача­ле немного истории о лабиринтах.

История открытия лабиринта не слишком запутанная, но неожиданная. В 1957 г. археологическая экспедиция Института археологии Академии наук СССР под руководством П.Д. Либерова открыла для науки Мостищенское городище. Оно. судя по небольшим раскопкам на этом археологическом памятнике, было создано в раннем железном веке, в скифское время.Тогда из-за недостатка находок для датировки памятника время жизнедеятельности укрепленного поселка было определено неверно. В более позднее время, когда городище было раскопано широкой площадью, время было определено более точно - конец V или рубеж - и до конца IV в. до н э (Синюк, Березуцкий, 2001, с. 154). Но об этом городище разговор будет особый в главе, посвященной раннему железному веку. Тогда П.Д. Либерову и встретились впервые обломки посуды, похожие на катакомбную керамику.Никакого внимания на нее никто не обратил.

В 1979 г. археологическая экспедиция Воронежского педуниверситета (тогда - пединститут) проводила исследования в Павловском районе Во­ронежской области. Изучалась известная теперь Черкасская стоянка эпохи энеолита. Во время разведки по окружающим стоянку древних рыболовов местам молодые сотрудники экспедиции, помощники Арсена Тиграновича заприметили небольшое возвышение на берегу реки. То ли курган, то ли не курган... Решено было проверить.

Разбили курган на секторы и начали копать. Никакой уверенности, что это курган не было, но сомнения развеялись, когда в насыпи вдруг обнару­жилось погребение начала железного века - VIII-VII вв. с глиняным сосудом. Так, значит, все-таки курган. Ведь было известно, что племена кочевников начала железного века хоронили умерших в курганах. Впрочем, не исклю­чено и то, что устроители погребений использовали для этих целей не кур­ганную насыпь, а естественное возвышение.

Раскопки продолжались, и усердие былио вознаграждено. В кургане были обнаружены погребения более древней эпохи. Погребенные лежали вытянуто на спине с руками, прижатыми к туловищу, и ногами, соединенными плотно. Такое положение указывало на то, что умерших спеленали перед погребением (Синюк, 1984). Но самое удивительное было не в этом. Когда археологам встретился первый, а затем и другие лепные сосуды, было над чем задуматься: таких не встречали! Правда, еще в 60-е гг. А.Д. Пряхин, собрав воедино немногочисленные фрагменты подобной керамики, при­числил ее к катакомбной культуре (Пряхин, 1966). Но тут - целые сосуды, и было ясно: это не катакомбная культура!

Так, раскопки Иванова Бугра (так его называли местные жители) приве­ли к необходимости, учитывая и немногочисленные фрагменты, собранные с различных стоянок, и керамику могильника, Иванов Бугор выделить отде­льную иванобугорскую культуру на Среднем Дону. Это было осуществлено А.Т. Синюком.

До настоящего времени иванобугорские погребения более пока не встретились. Но когда в начале 80-х гг. были проведены дополнительные не большие раскопки на Мостищенском городище были снова получены об­разцы керамики иванобугорской культуры. Было решено начать раскопки широкими площадями. В результате более чем десятилетних раскопок было получено огромное количество информации по эпохе бронзового века и раннего железного века. И особенно ценной оказалась информация по иваанобугорской культуре.

Впервые была добыта коллекция керамики, главным образом, фрагменты от более чем 500 сосудов! (Синюк, Березуцкий, 2001, с. 19). Эта керамика безошибочно выделяется из общей массы своими яркими признаками. Необыкновенно качественная, хорошо промешанная глина добавкой мелкозернистого песка и какого-то органического вещества. А.Т. Синюк считает, что скорее всего это шерсть животных. Поверхности тщательно заглажены чуть ли не до блеска. Хотя горшки обжигали на кост­рах, обжиг ровный. Сосуды стройные, красивые внешне. Большая их часть имеет форму яйца, другая - форму колокола. Днища округлые, небольшие. Орнаменты оригинальные, покрывавшие поверхности целиком: ямки, ромбы, треугольники, отпечатки прямых коротких вдавлений, составля­ющих группы в шахматном порядке. Орнаменты нанесены тщательно, без спешки и огрехов. Смотришь на эти сосуды и вспоминаешь более поздние, почему-то грубые и неровные, толстостенные славянские. Традицию, что ли, безвозвратно потеряли?

Характерной чертой посуды является выделение верха. Он сделан в виде «воротничка»: край резко отогнут наружу, создавая характерный выступ внутри сосуда.

Читатель, задумывался ли ты когда-нибудь, сколько неизвестного хранит земля? Вдуматься только, сколько племен и народов что-то создавали, умно­жали... И все это ушло в небытие, в землю. Крохами кажутся те данные о про­шлом, которые время от времени извлекают археологи из земли-матушки. Это какие-то жалкие доли процента. Неудивительно, что археологи открыва­ют новое, такое, чего раньше они не знали и о чем даже не предполагали. Вот уж воистину везет археологам! Неоткрытых Америк хоть отбавляй, и каждый, оптравляясь в поле, надеется открыть еще одну «археологическую Америку». В этом - одна из привлекательных сторон этой романтической науки.

Только за последние какие-то 20 лет в воронежском крае силами архео­логов были открыты несколько археологических культур, уникальный под­земный лабиринт на границе Грибановского района области и Тамбовской области (Синюк, Березуцкий, 1993). За этими открытиями -древние племе­на со своей историей.

Сегодня стало ясно: первые славяне появились в нашем крае вовсе не в VIII в., как об этом говорили совсем недавно, а еще раньше - в III-V вв. И сов­сем удивительным и необычным стало открытие наземного каменного ла­биринта у хут. Мостище в Острогожском районе на р. Потудань.

Исследование результатов раскопок Власовских курганов позволило А.Т. Синюку прийти к выводу о том, что курганы предназначались для пог­ребения жрецов и их окружения (Синюк, 1989). По расчетам исследовате­ля количество имеющихся подкурганных погребений (исследованных и еще не исследованных) не согласуется с предполагаемой численностью на­селения бронзового века. Погребенных под курганами оказывается слиш­ком мало, если их количество распределить во времени. Математическое моделирование показывает, что для выживания племени необходимо не менее 200-300 человек (на этот счет имеются и данные этнографии). Так вот, катакомбное общество, например, если судить по числу погребенных в курганах, не должно было существовать из-за малой численности! А ведь оно развивалось, подойдя вплотную к государственности! В чем же дело? По-видимому, подкурганные погребения не отражают численность всего населения, а, судя по материалам погребений, в курганах погребены слу­жители культа и их окружение. Кроме того, об этом свидетельствует и тот факт, что подкурганные погребения искажают реальную картину половоз­растных показателей общества. Слишком уж мало захоронено женщин, в основном мужчины и дети. А если предположить, что насыпи создавали над каждым умершим или производили над ними обязательные досып­ки кургана, то перед нами предстанет общество, которому некогда было заниматься хозяйством, создавать мифы и шедевры древнего искусства. Вся жизнь людей была бы направлена на создание курганов. Незавидная участь... Конечно, курганы являлись и местом наблюдения за небесными светилами, храмами. Только вряд ли, как считает А.Т. Синюк, все они таковыми были в действительности. Ведь тогда появляется другая проблема: слишком много нужно было служителей культа на обслуживание храмов и древних обсерваторий (Синюк, 1996).

Наличие жреческого сословия в эпоху бронзы сомнений не вызывает. Слишком много письменной информации, чтобы ей не доверять, в осо­бенности Ригведе и Авесте. Однако трудности возникают, когда археологи пытаются обнаружить жрецов по археологическим данным, тут-то и начи­наются недоразумения и споры: какие признаки обряда и предметы пог­ребального инвентаря считать жреческими?

А.Т. Синюк на основании изучения результатов раскопок курганов у с.Власовка выделил признаки, которые, по его мнению, являются "жречесескими". Основанием, толчком к выделению жреческих признаков, которые мы приведем ниже послужили данные антропологии. Из 27 скелетных останков (12 не могли быть подвергнуты изучению из-за плохой сохран­ности), которые были исследованы антропологами, только для двух пог­ребенных был определен женский пол. Причем эти умершие находились в коллективных погребениях, где основным погребенным был взрослый мужчина. В одном случае из этих двух девушка 18 лет была принесена в жертву и расчленена на несколько частей. Выходит, погребения, а следо­вательно, и весь курганный могильник не принадлежали родовому кол­лективу или племени, а принадлежали замкнутому мужскому клану, ве­роятнее всего - исполнителям религиозных обрядов (Синюк, 1989, с. 59). Итак, признаки жрецов по археологическим данным (по А.Т. Синюку):

1)   забутовка погребальных устройств (материковым выкидом забра­сывали могилу и утрамбовывали засыпку. - В.Б., П.З.);

2)   наличие одновременных коллективных захоронений;

3)   наличие музыкальных инструментов и костяной булавки (речь идет о двух наборах флейт, костяного ударного молотка и рогового изделия, которое может, по А.Т. Синюку, рассматриваться как принадлежность арфы.-В.Б., П.З.);

4)   наличие в погребениях курильниц;

5)   жертвоприношения голов животных;

6)   неоднородность признаков обрядности, подчеркнутая архаика (древ­ность. - В.Б., П.З.) инвентаря;

7)   искусственная деформация черепов;

8)   наличие расчлененных захоронений;

9)   сопровождение умерших охрой разных оттенков, астрагалами («баб­ки» - пяточные кости животных, главным образом мелкого рогатого ско­та, иногда диких животных. - В.Б., П.Д).

При этом исследователь отмечает, что каждый из этих признаков в от­дельности будет малоинформативным для выделения жрецов, но в сумме они дают нам возможность жреческой интерпретации власовских погре­бений (Синюк, 1989, с. 60).

Накопление числа раскопанных погребений среднедонской катакомбной культуры показало, что почти все, признаки, выделенные на власовс­ких погребениях как «жреческие», имеются и в других курганах Подонья. Впоследствии А.Т. Синюк расширил свои представления в обобщающей работе, посвященной бронзовому веку бассейна Дона. Он сделал вывод о жреческой принадлежности погребенных в курганах представителей катакомбной культуры. Это жрецы, обслуживающий персонал и жертвы. Остальных представителей общества хоронили по бескурганному обряду (Синюк, 1996).

Отмеченные выше признаки были обнаружены и при исследовании курганов у с. Ближнее Стояново в районе старого острогожского элева­тора (теперь рядом с неисследованными курганами там располагается завод по производству пивного солода). Здесь в пяти курганах было обнаружено 15 катакомб и две ямы среднедонской катакомбной культуры.

Три раза отмечена забутовка погребальных сооружений. В 11 погребениях присутствовала охра, чаще всего алого цвета, нередко мел. В одном из погребений, перед входом в камеру были положены бычий череп и кости ног животного со шкурой (Погорелов, 1989). К сожалению, антропологи­ческий анализ не был проведен, и трудно судить о том, какие особенности имеет могильник по возрасту и полу.

Среди находок оказались пять остатков деревянных чаш. Процент встречаемости высокий, если учесть, что во власовских курганах их не обнаружено, а в других курганных могильниках их единицы. Всего же их известно, как и курильниц, сравнительно немного: на более чем 400 пог­ребений среднедонской катакомбной культуры - всего до 15 единиц (Си­нюк, 1996, табл. 7-16; Березуцкая, 2003, табл. 1). Такая редкость встречае­мости - показатель необычности, особенности погребения. Это относится не только к среднедонской катакомбной культуре, но и другим культурам бронзового века других территорий. Отсюда возникли у исследователей предположения о том, что деревянные сосуды в виде чаш являются, как и курильницы, признаком жреческого погребения (Ковалева, 1981; Отрощенко, 1984; 1990; 1993). При этом сторонники деревянной чаши как жреческого «инструмента» ссылаются на сообщение Ригведы. В одном из гимнов упоминаются деревянные чаши и ковши для наполнения священ­ным напитком - сомой (Елизаренкова, 1989, с. 449-450).

Существует и сомнение по соотнесению деревянной чаши со жречес­ким сословием. Какая-то часть действительно могла быть использована так, как об этом сообщает Ригведа. Но известны случаи, когда деревянную чашу использовали в других культурах все слои общества независимо от своего ранга (Медведев, 2004, с. 92). Это могло иметь место и среди куль­тур бронзового века. В.В. Отрощенко, сторонник жреческой интерпрета­ции деревянных чаш, мгновенно среагировал на критические замечания А.П. Медведева. Виктор Васильевич верно заметил: А.П. Медведев при­водит примеры использования чаш всем населением другой совершенно эпохи - раннего железного века. Но это уже другое общество! С другими во многом представлениями и взглядами.

А что же чаши из Ближнего Стояново? Они явно не предназначались Распития священного напитка, как бы мы их ни пытались объяснять. Четыре из них были наполнены древесными углями, и в таком случае их роль связывалась с курильницами и жаровнями - боковыми и придонными частями сосудов с углями, которые использовались для той же цели что и курильницы. А в одной чаше находилась охра, вероятно, также, но с иным акцентом исполняющая роль вместилища огня. Заметим,что стояновские погребения с чашами ничем особенным не отличаются.

Что же в итоге? В итоге приходится считать, что в эпоху бронзы еще не установился постоянный набор признаков, необходимых для жреца. Существовала многовариантность применения и деревянных чаш, и других предметов инвентаря. При этом в одних случаях чаша могла входить в набор жреческих предметов, а в других и отсутствовать (Березуцкий Кравец, Новиков, 2005, с. 10-11). Это относится, видимо, и к курильницам. Если признать их непременной принадлежностью жреца в отрыве от других предметов, то жрецов катакомбной культуры наберется на все Подонье не более трех десятков. При этом их надо «разбросать» на почти 500-летнюю историю племен этой культуры. Если взять четыре поколения на одно столетие (наиболее употребляемое исследователями соотноше­ние), то на весь Средний Дон окажется едва два жреца на одно поколение всех живущих на Среднем Дону!

К чему этот полушуточный расчет? К тому, чтобы понять, что не только курильницы, видимо, были жреческой принадлежностью. В одних случа­ях они играли свою роль, в других, по каким-то причинам вступали в силу другие признаки, может, даже более значимые. Это могло быть связано со многими причинами, нам пока недоступными. Мы можем только предпо­лагать: различные традиции отдельных групп населения, приуроченность погребений к определенным религиозным праздникам, где они играли не столько свою жреческую роль, сколько отведенную ритуалом праздника...

Сказанное относится и к признакам обряда. Вот интересный пример, правда, не из курганов Острогожского района, а курганов катакомбной культуры из Россошанского района, исследованных отрядом археоло­гической экспедиции Воронежского педуниверситета в 2000-2004 гт. (Березуцкая, Березуцкий, 2002). В самом высоком кургане в основном погребении, отличавшемся значительной глубиной - 2,4 в материке (!) сопровождавшемся погребением грудного ребенка, отчленением черепа у взрослого мужчины, росписями охрой по стене и другими необычными и нерядовыми признаками, следовало бы ожидать забутовку погребальных конструкций. Она отмечена в других погребениях кургана. Но в основном погребении погребальное сооружение было заполнено... черным жирным черноземом. Настолько чистым, что диву давались - ну и черноземише! Здесь другое, по-иному выраженные признаки особо почитаемых. Если погребальные конструкции забутовывали из-за желания максимально изолировать умерших в целях охранить их от возможных осквернении, что свидетельствует об их исключительном прижизненном положении (Синюк, 1989, с. 60), то засыпка чистым черноземом, без сомнений, лиц высокого социального ранга тогда становится непонятной. Непонятной, если объяснить эту особенность только стремлением сохранить от осквер­нения. В реальности, видимо, действовали иные представления. И мы сно­ва приходим к многовариантности...

Совсем неожиданную информацию удалось получить московскому ан­тропологу Марии Всеволодовне Добровольской при изучении костных ос­танков погребений эпохи бронзы - ямников и катакомбников у с. Власовка Грибановского района Воронежской области. Мало того, что почти все погребенные оказались мужчинами. Исследователь сделала вывод о том, что при жизни эти люди жили, как мы бы сказали, «в достатке», не испы­тывая трудностей с продуктами. Причем их набор был оптимальным, еда содержала все необходимые для человека вещества (Козловская, 2001).

Антропологам при исследовании костей человека удается выяснить не только болезнь, которой он болел при жизни, но и свидетельства голода, недостатка продуктов. Во власовских же захоронениях следов голода нет. Кому и как это удавалось избежать? Жрецам и их обслуживающему персо­налу! Древнее общество постоянно часть полученных продуктов отчисляло для представителей культа. Как показывают данные истории и этногра­фии, делалось это вовсе не по принуждению (Антонова, Раевский, 1984). Деятельность «царя», часто наделенного жреческими полномочиями, жреца рассматривалась как особая, расценивалась как обязательная, нужная для общества необходимость. Только в плохих фильмах «про древнюю историю» можно увидеть картинку: коварный и ненавистный жрец, всем мешающий, всем «портящий» жизнь, наконец-то побеждается героем. Справедливость восторжествовала! В фильме, конечно, но не в реальной исторической действительности. Труд жреца оценивался по всем меркам общества значительно выше труда любого другого труженика. Ведь жрец  общается с богами, знает как никто другой время, когда будет дождь, знаает многое из того, что простому смертному знать не полагалось, да и что простой смертный не умел...

Одним из важных регуляторов общественных отношений являлись праз­дники, устраиваемые по различным случаям. Каждый человек, участвуя в этом мероприятии, ощущал себя частью коллектива, его забот. Праздники напоминали смертному о его месте в обществе, обязанностях. Они сплачивали коллектив, объединяли его. А руководили всеми действиями жрецы.

Какие же праздники существовали в древности? Их было множество. Но были и такие, которые являлись обязательными для каждого общества. Почему? Потому что они были приурочены к важным явлениям природы, от которых зависела жизнь человека. Древние, конечно, не могли обойти такое явление, как зимнее солнцестояние (январь), когда после господства зимы следует поворот к лету. Зима - суровое испытание и для земледельца и для скотовода. И поворот к лету - большое и важное событие у народов, входивших в индоевропейское единство.

Другой праздник - день весеннего равноденствия (около 25 марта) -начало преобладания дня над ночью. Праздник предвещал близость ве­сенних работ: земледельцы в ожидании сева, скотоводы - первой весенней травы для скота. Летнее солнцестояние (июнь) - разгар лета, предвещает близость урожая. Празднование этих дат хорошо известно этнографам историкам.

Были праздники и другие, тоже важные. У восточных славян существо­вал праздник первых ростков, когда появляются всходы яровых посевов ячменя и пшеницы - 2 мая. 4 июня - праздник плодоносящих сил приро­ды, хороводы вокруг молодой березки, день бога Ярилы. 19-24 июня - ру­сальная неделя. 24 июня - Купала. Праздник летнего солнцеворота, «пе­релома года», праздник солнца, воды. 12 июля - подготовка к празднику бога-громовержца, отбор жертв. Начало жатвы (24 июля), праздник пер­вых плодов («Спас», 6 августа) и другие. Праздники чередовались днями «моления о дожде» (с 20 по 30 мая, с 11 по 20 июня, с 4 по 6 июля, с 15 по 18 июля), днями поминовения предков... И всюду, и везде за всем зорко наблюдало око жреца...

Колдун, глядящий на Восток.

Он не писал узорных строк.

Он не чертил иероглифов.

Но много он оставил мифов

Колдун, глядевший на Восток.

Константин Бальмонт

Жизнь древнего человека с момента его появления была тесно связана с природой. Далеко не все могли понять люди, глядя на таинственные явления природы - восходы и закаты солнца, полнолуние и новолуние, затмения, движение небесных светил, засухи и дожди, лето и зиму... Почему все так происходит? Человек, чувствуя себя частью природы, понимал, что он в ней не один. Кто-то невидимый и таинственный посылает засуху или дождь, жизнь одним и смерть другим, горе и счастье, здоровье и болезни...

В размышлениях на эту тему возникали мысли о заселении природа не только людьми, но и духами. Они были, как и люди, добрыми и злыми. Добрые помогали успешной охоте, приносили здоровье, сытую жизнь, а злые духи угоняли стада животных, насылали болезни, голод. Выше этих духов были боги. Такие, как бог Неба, Земли, Вселенной... К примеру, небо по-разному воспринималось людьми в зависимости от их хозяйствен­ной деятельности. Охотники на мамонтов в эпоху древнекаменного века (палеолит), судя по наскальным рисункам, мало им интересовались. Ни Луны, ни Солнца на каменных стенах пещер. Лишь звери, на которых они охотились.

Но уже в среднем каменном веке охотники разбрелись по земле не­большими группами по бескрайним просторам тайги (мезолит-неолит). В странствиях потребовались ориентиры и они обратили свой взор на небо, звезды. Наверное, немного времени ушло на то, чтобы заметить подвиж­ность звезд и неподвижность одной - Полярной звезды, которая всегда указывала на север.

Расположенные рядом созвездия уже охотниками каменного века были наречены Большой и Малой Медведицей. Они - хозяйки неба и управляют небесным вращением.

Представления земледельцев и скотоводов отличались от представле­ний охотников. Не зная, как получается вода в небе, они могли скоро за­метить, что очень важно своевременно получить дождь для посева. Да и скотоводы понимали: без дождя не будет вдоволь травы и, следовательно, много скота и сытости. В результате подобных представлений появилось главное небесное божество, руководящее дождями, молниями. Где-то в небесах находится «небесная бадья», которая время от времени опроки­дывается и проливает воды на нивы (вспомним, что о «небесной бадье» имеются данные в Ригведе). Так постепенно земля и небо «населялись» человеком духами, богами. Возможно, уже в палеолите появились идеи о душе человека, вере в земную и загробную жизнь людей, животных и рас­тений. Духи общаются с людьми через свои поступки, доставляя радость человеку или горе.

Возникает потребность почитания духов, желание их "умилостивить" или оградить себя от их влияния. А поскольку духи и боги живут в приро­де, они питаются тем же, чем и человек. Отсюда совсем недалеко до жерт­воприношений животных, оставления для духов еды.

Понятно, что далеко не все люди могли разобраться в законах окружа­ющего мира, верно истолковать природные явления, волю богов. Да и  когда этим заниматься? Надо заботиться о хлебе насущном. Появляются жрецы (шаманы), люди с особыми знаниями. Они лучше других знали историю рода, умели врачевать, предсказывать погоду, а наблюдая за небесными светилами, могли считать время, расшифровывать «знамения» - волю богов.

Жрецы назначали религиозные праздники и руководили их проведени­ем. Свои знания об окружающем мире зорко охраняли от постороннего глаза и устно передавали своим ученикам. История сохранила немало сведений об обширных знаниях жрецов. Например, от египетских жрецов гречес­кий философ Платон узнал об Атлантиде. Учителями греков считал «Отец истории» Геродот египетских жрецов. Однако ни в литературе, ни в устной форме не дошли до нас их мудрые познания.

Жрецы играли огромную роль в жизни древнего общества. Под их ру­ководством строились древние обсерватории, храмы. Только они умели искать виновников убийств, врагов... Жрецов почитали и... боялись, как боятся люди всего таинственного и непонятного.

Есть и предположение, которое некоторые исследователи считают ре­альностью: в одном из древнейших государств жрецы руководили всей страной. Название этого государства скорее всего мало знакомо читате­лю. Его мы не найдем в учебниках и энциклопедиях. Не все еще согласны с точкой зрения о его существования. Возникло оно на Балканах, на Дунае в  VI-V тыс. до н.э. (подругой версии - на южном Урале). В IV тыс. до н.э. ядро его переместилось на Средний Днепр. Название этого государства - Аратта (орать - пахать). Это была страна земледельцев и скотоводов (Шилов, 1995, с. 615-618).

На территории нынешней Украины обнаружены остатки больших по­селений -«городов» площадью до 500 га, окруженных в древности полями, садами, пастбищами и сельскими поселениями. Основу строя составляла демократия во главе со жрецами. Авторитет их основывался на глубоких знаниях основ сельского хозяйства, календарей, природы и человека в ней. К удивительным особенностям Аратты относятся найденная археологами система святилищ-обсерваторий из камня типа Стоунхенджа (Англия). Аратта просуществовала до начала II тыс. до н.э. и, как полагают, дала тол­чок к формированию арийской общности на Нижнем Днепре.