Не каждый житель нашего города знает, что на землях Воронежского филиала Научно-исследовательского института лесной генетики и селекции располагается лесной массив редких древесных растений. Лесопарку в этом году исполняется 35 лет. Памятник природы представляет собой уникальную коллекцию экземпляров умеренной зоны северного полушария. Начиная свои эксперименты, учёные-энтузиасты верили, что потомки, то есть мы с вами, сохраним их бесценный опыт, сбережём и приумножим это богатство.

Проведать ёлочки 31 декабря сподвиг меня Владимир Ефимович Шевченко. Спасибо ему. Когда бы ещё оказалась в сказочном лесу под Новый год. Тихо, снежок идёт, раскидистый казацкий можжевельник нездешней красоты, весь белый. Особнячок питомника светит всеми окнами, только дверь никто не открывает: все в лесу.

Доктор сельскохозяйственных наук, профессор Шевченко, бывший двадцать лет ректором СХИ, ныне заведующий кафедрой селекции и семеноводства, удивил своим беспокойством. «Я, - говорит, - утром хожу к кострам, узнаю у ребят, не было ли варваров». Увы, бывают…

В новогоднюю ночь дежурил сторож Павел Аникеев. «Чуть отвернёшься, лапник уже ломают. Кедр уцелел, пихту не уберёг. Догнал, да силы оказались неравные», - рассказал Павел, когда вернулся с обхода.

Особенно сокрушался Павел Аникеев по другому поводу. У крыльца лежал спиленный ствол пушистой сосны. Дерево покалечили из-за тщеславного самолюбия: у меня, дескать, редчайшая сосна – жёлтая.

Сосна жёлтая, Северная Америка, длина хвои 15 сантиметров. «В отличие от других видов у жёлтой сосны в каждом пучке три хвоинки», - Павел бережно, как хрустальную, приподнимает её и секатором отрезает ветку с уже навсегда замёрзшей ёлочки. Мне в подарок. Для меня они все – ёлочки. Аникеев даже устал поправлять. Оказывается, хвойные породы слишком индивидуальны, чтобы называться «зимой и летом одним цветом». «Помимо сосны обыкновенной есть крымская, есть чёрная. Известна голубая ель, есть сизая, чёрная ели и белые пихты. И эти жёлтые сосны. Их теперь, изуродованных, стало на одну больше, а всего-то их восемь!»

- У вас специальное образование? - спрашиваю.

- Нет. Сидоров сюда позвал, друг детства, мы 37 лет знакомы, а мне – 38. Три года назад я ещё наладчиком был на заправках. Он любого может уговорить, пока зарплату не назовёт. Желающих мало. А у него самого, говорит, к биологии предрасположенность. Здесь, конечно, лучше. С растениями.

- Лучше, чем с людьми?

- Нет. Лучше, чем с заправками.

Геннадий Сергеевич Сидоров – выпускник Лесотехнической академии, кандидат сельскохозяйственных наук, начальник лесопаркового участка. Подчинённые зовут его Сергев. В штате шесть человек, трое из них – сторожа. Он неординарный руководитель: фанат своего леса, рост 190 сантиметров, сапоги, как два моих, а говорит тихо, пишет мелко, графически красиво. Увлекательно расскажет, за два часа покажет всю Северо-американскую сторону парка. За ним трудно угнаться. К необыкновенным шишкам подведёт – они по три года не раскрываются, ждут условий для выброса семян; веточку канадской ели в руках разотрёт и даст понюхать её смородиновый запах; по виду знает, где какой птицы гнездо. Пихта Вича и сосна Банкса произносит как имена святых. Какое счастливое совпадение человека и его места. Такие люди покоряют преданностью избранному делу, которое считают смыслом жизни.

Воронежский дендропарк не уступает по уникальности сочинскому дендрарию. Как отделение релаксации неврологии рекомендован всем, кто перенёс стресс, физически ослаблен. Лес растёт, старается для нас. Стоит себе, ничего взамен не просит, всегда приветлив к влюблённым друг в друга и влюблённым в роскошь природы. Лесопарк – настоящий клад, и должен быть единственно ценной живой недвижимостью, которую необходимо хранить. Вот что стало ясным после прогулки с Сидоровым по его владениям.

Сотрудники лесопарка Елена Сидорова и Ольга Богданова. Фото Михаила Вязового.

Какая красота! Какие названия: бархат амурский, дуб красный, черемуха Маака, сосна веймутова и ель сербская. Отсутствие ухода на протяжении 10 лет из-за недостатка денег привело к исчезновению видов. Выпали из коллекции (не сохранились) орех Зибольда, берёза Эрмана, жимолость Морроу…

Год создания экспериментально-опытного дендрария – 1974-й. Площадь – 96 гектаров. Исследуется более 100 видов древесных растений 18 семейств и 35 родов. Цель опыта – испытание новых выведенных форм в специфических условиях лесостепи. Необходима охрана и проведение рубок уходов – прочистка от лещины, она заглушает лесные культуры экзотов.

«Менделеев назвал посадку и сохранение леса «сродни защите Отечества». Лес – это не только красота, это – лёгкие города. Лес восстанавливает влажностный режим: с потерей влаги чернозём превращается в камень», - таково авторитетное мнение учёных сельскохозяйственной академии.

Просьба института выделить деньги, написанная в марте 2008 года, обращена к городскому главе Воронежа Сергею Колиуху: «В связи с тяжёлым, как и во всей науке, финансовым положением не представляется возможным провести срочную рубку ухода в объёме 1500 складометров кустарника». Денег по-прежнему нет, хотя ещё в 1998 году постановлением администрации Воронежской области лесному массиву НИИ лесной генетики и селекции был присвоен статус памятника природы областного значения. Теперь же, хоть трава не расти. Вернее сказать: расти, лещина.

Последствия от прошлых набегов любителей экзотических новогодних ёлок Сидоров представил наглядно. Показал в лесопарке такие четыре сотки, где из 12 ценных хвойных деревьев – семь обезглавленных. Геннадий Сергеевич в должности начальника лесопаркового участка уже четыре года. О своей работе говорит скромно: «В первый год в результате задержаний «ёлочных» воров Росприроднадзор составил больше 10 актов. В дальнейшем число лесонарушений заметно уменьшилось».

Для усиления охраны в предновогодние дни Геннадий Сидоров собирает добровольцев – работники НИИ, студенты и преподаватели Лестеха, «Зелёный патруль» из Политехнического, военные-отставники, представители казачества. Это не столько благородный порыв, сколько человеческий долг – так они понимают своё участие. Областное управление по экологии (ведомство Анатолия Ивановича Бородкина) в течение 3 лет материально помогает, но деньги эти совсем небольшие для охраны огромной площади лесопарка в миллионном городе. «К кому ещё вы обращались?» - спрашиваю. В ответ Сидоров грустно напевает: «Все обиты пороги, в прах истёрты колени». Слова из песни «Ангел-хранитель».

Казак Сергей Сафронов охраняет ценные породы парка. Фото Михаила Вязового.

Между тем картина совершенно удручающая: зимой ещё можно разглядеть хвойные деревья среди осин – это быстрорастущий душитель коллекционного молодняка. Геннадий Сидоров показал красавицу Лжетсугу Мензиса. На остановке «Институт генетики» по улице Ломоносова её можно увидеть в отличном состоянии: там, на газоне, ей просторно. А в лесу она – в плотном частоколе голого кустарника; вид у него воинствующий, сабельный. Смотришь и как будто слышишь стон о помощи: это ствол скрипит на ветру. Мой провожатый не замечает мороза. Показывает ещё и ещё, и в лесу становится как-то совсем холодно от перспективы неминуемой гибели редчайших видов. Наверняка, там, откуда родом прекрасная Лжетсуга, ей не пришлось бы выживать без надлежащего ухода. Её родные места – от Калифорнии до Британской Колумбии в Канаде. Самый роскошный экземпляр достигает 133 метра в длину и 4 метра в диаметре. У нас же самый несчастный экземпляр достиг других невиданных параметров: сухие ветки до самого верха, и только макушка в полтора метра – зелёная и пушистая.

Если вспомнить размах повсеместных новогодних корпоративных вечеринок, сумма денег, необходимая лесопарку покажется ничтожной. Сегодня цена вопроса спасения памятника природы – двести пятьдесят тысяч рублей. Сторожа у костров охраны дежурят в кроссовках «на тёплый носок». Нет зимних спецовок и рукавиц. Уже не первый год. Можно не сомневаться, эти ангелы-хранители леса всё равно не бросят своих питомцев. Навсегда прикипели к ним сердцем.

Автор: Галина Королёва

Источник: «Коммуна», № 11 (25245), 29.01.09г.

Дата: 29.01.2009 06:20:00