Село Костенки получило свое название из-за урочища у Дона, где пос­тоянно встречались кости крупных животных. Впервые село упоминается в документах начала XVII в. (Загоровский В.П., 1996, с. 28). В 1642 г. при создании Белгородской засечной черты и постройке на месте села деревян­ной крепости Костенки переименовываются в город Костенек. Он стал со временем центром Костенковского уезда с приписанными к нему селами и Деревнями. Будучи не в силах объяснить происхождение гигантских костей,местные жители и приезжие приписывали их великану, умершему на бере­гу Дона, либо четвероногому огромному подземному зверю.

Кости заинтересовали Петра I, когда тот решил строить Воронежский флот для взятия турецкой крепости Азов. В начале 1696 г. Петр посылает в Костенки солдата Преображенского полка Филимона Касатонова для раскопок «больших костей». Петр часто поручал солдатам своего «потешного полка», которых знал лично, всевозможные ответственные дела. В помощь Ф. Касатонову были выделены жители Костенска, о чем сохранились документы.

Чего в итоге достиг Ф. Касатонов своими раскопками - неизвестно. Но, видимо, Петр остался доволен: солдат получил после выполнения «его вели­кого государя дела» звание бомбардира (Богословский М.М., 1940, с. 192). Известно, что Петр сделал свое предположение о костях: это боевые слоны Александра Македонского, погибшие во время его похода. Заметим, что о мамонте тогда ничего не было известно. А первая научная статья об этом вымершем животном была написана российским историком В.Н. Татище­вым в 1730 г. (она при жизни историка так и не вышла в свет).

Василий Никитич был первым в России автором работы о древнем и за­гадочном звере, о котором он собрал разнообразные сведения. Насколько фантастичны были представления о мамонте в то время, можно судить по таким рассказам, запечатленным в его работе «Сказание о звере мамонте»: «Оной зверь живет всегда под землей, с места на место приходит, очищая и предуготовляя путь себе имущими рогами... но не может никогда на свет выйтить; когда же так близко к поверхности земли приближится, что воз­дух ощутит, то умрет. О пище его не что иное мнят, как токмо самая су­щая земля, при том же некоторые сказуют, что он не может в тех местах жить, где люди на земле поселились, но удаляется в места пустые и ненасе­ленные» (Татищев, 1979, с. 36). Так что наивное на первый взгляд предполо­жение Петра I о костях слонов у Костенок на этом фоне покажется куда как ближе к истине, чем мифы о четвероногом подземном звере.

В1768-1769 гг. в Костенках побывал академик Российской академии наук Самуил Готлиб Гмелин-младший для проверки сведений о больших костях. В ходе раскопок исследователь нашел «зубы, челюсти, ребра, позвонки, та­зовые кости, кости стопы, берцовые, не окаменевшие, а в их естественном состоянии или истлевшие от времени на глубине около трех локтей... Кро­ме останков слонов я не мог найти никаких других животных, нельзя было составить и ни одного целого скелета. Жители верят в огромного подзем­ного четвероного зверя, существование которого обнаруживается только после его смерти. Им никак не понять, как попали в зти места скелеты зве­рей, даже малейшего следа которых нет здесь теперь, и что это за зверь. Однако теперь нельзя довольствоваться подобными вымыслами» (Гмелин. 1771, с. 34-35). Не исключено, что ученый нашел остатки жилища из костей мамонта, которые он не понял. О жилищах тогда нечего не было известно.