Со скрипом и визгом плохо смазанные телеги разинцев вползали на пыльную площадь села Селявного, располагаясь вольготно, по-хозяйски. Здесь уже с раннего утра непрерывно звонил мощный басовитый колокол местной церквушки, созывая казаков-донцов на сход. Медленно подтягивались бородатые и хмурые ветераны, небезразлично оглядывали наваленное на телеги добро мужики помоложе. Бабы в цветастых сарафанах и шалях толклись отдельно, но все ближе и ближе подвигались к ряду телег Вот уже все шестнадцать телег оцепили полукругом главную площадь, где с интересом застыла вся взрослая часть населения станицы. Мелюзга же жалась к плетням, но, перешептываясь, не шпыняла, как водится друг друга, а восхищенно глядела на происходящее, словно желая запомнить навсегда Всхрапывание коней под сопровождавшими телегу бунтарями да заливистый плач младенца у одной из молодок, пришедшей на сход, — вот и все, чем жила установившаяся вдругтишина. Замолчал-зачмокал грудь младенец у молодки. Утихло эхо последнего удара языка о тело колокола, да кончился скрип лестницы у спускавшегося вниз уставшего и оглохшего от трудов местного звонаря. Как только все совершенно стихло на площади, гарцуя на резвом коне, никак не хотевшем стоять на месте, на средину круга выехал смешливый чернобородый казак и крикнул:
— Если не мы, то кто заступится за нас, кто вам поможет? Царь? Воеводы? Да никогда! Мы посеяли смуту на Руси, нам и до конца идти. Посылает Разин вам в подарок это добро и приглашает идти на бар и воевод вместе! Кто согласится — дадим и оружие и припасы...
Молчат казаки. Тихий гомон среди баб и шиканье на детей. Вновь вскинулся криком младенец. Скрестились напряженные взгляды с обеих сторон. Переглядываются сами донцы. Беспокоятся приезжие. Молчание затянулось. На передней ближайшей телеге, на самом верху, лежала турецкая сабля, кривая и ярко блестевшая на закатном солнце. Васька Рыжий, молодой «бугай», что подмастерил в местной кузне, подошел к телеге и взял в руки кривое оружие. Усмехнулся. Весь сход подался за Васькиной рукой, когда просвистела «турчанка» в воздухе несколько раз и упала обратно на телегу поверх остального добра.
—Хороша сабелька, да кривая очень! Как дороги в степи! Видно, богатый турка был! Но я не турок... Разве домой взять, бабе кочаны капустные на засолку рубить...
Кто-то из молодежи нервно хихикнул и в испуге прикрыл рот рукой. Старик рядом цыкнул на босяка и молча уставился на приезжего главаря, опоясанного красным кушаком. Был он молод и отчаян, из ялового полусапожка со шпорой у него торчала богатая рукоятка нагайки: Он продолжал речь, резво вскочив на телегу.
—Берите, берите донцы-казаки, все берите, сельчане. Подарки вам от атамана Разина. Подсобить просит.
На телегах добро навалено кучей: где оружие, где снаряжение, где одежда и обувь. Приезжие напряженно рассматривали толпу, выискивая взглядом, кто ж ответит на вопрос, с которым они приехали: поддержат ли их донцы или отвергнут и дары, и предложение.
Местный поп, при двух крестах и в рясе, закусив губу и подавшись вперед, вглядывался в лица прихожан, как бы ища в них ответ на слова бунтарей. Он был не по годам осанист, а о его смелости ходили легенды. Никого не боялся поп, одного
Бога. За что и был люб селянам. Сам настоятель соседнего с приходом Дивногорского монастыря отзывался о нем уважительно. Потрепав по головке подвернувшегося под руку мальца, священник медленно вышел в круг
—За дары спасибо! Кто ж от добра отказывается, атаман! Премного благодарны. Тут на всех понемногу хватит. Ты дары, атаман, оставь, а сам покайся! Много крови людской на дарах этих!
Подошел поп к телеге с саблей, взял кривое лезвие в руки и кликнул Рыжего Ваську.
—Бери, раз приглянулась. Бабе отдашь. Пускай капусту рубит!
Хохот собравшихся на круг жителей разрядил обстановку. Не рискнули разинцы пререкаться со смелым священником. Видно не судьба, чтоб поддержало их зажиточное село. Свалив добро с половины телег, проводили местные гостей по-доброму.
Поползли ополовиненные телега смутьянов в сторону Дивногорья, где им повезет больше. Где поддержит восставших голытьба и обездоленное население. И звонкий колокол теперь у соседей бесновался на колокольне, и долго вглядывались в оседавшую пыль от копыт коней местные жители. Грядет ли слава иль поражение у поддержавших атамана — они пока не знают. Многие полягут по донским берегам.
А сабельку ту, «турчанку», и восемь телег добра и ныне вспоминают местные жители. Особенно, когда на огородах капусту на засолку по осени рубят, хрустящую да тугую.