Воронежское казачество в XVII веке |
Воронежское Казачество - И.В. Чеснокова |
«Исследователи русской истории ХVII в. всегда сталкиваются с обилием архивных документов. После пожара 3 мая 1626г. в Кремле стихийные бедствия не мешали больше накапливать тысячи бумаг. Масса докумен-тов сосредоточилась в Разрядном приказе, в ведении которого находи-лись южные города страны. Только в столбцах Белгородского стола Разряда сохранилось 1911 обьёмистых дел – примерно один миллион листов рукописных текстов. Эти документы находятся сейчас в Цен-тральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА) в Москве». (В.П.Загоровский)
[При хорошем зрении можно лишь просмотреть в час листов двести. Даже при такой скорости «изучения» для всего просмотра потребуется пять тысяч часов. Многие документы просто не были у историков перед глазами и получается парадоксальная на первый взгляд ситуация – изобилие архивов мешает написать полноценную историю Воронежа. Так что этот период воронежской истории ещё ждет своего Карамзина. Одним из первооткрывателем «Столбцов Белгородского разряда» и отписок «Воронежской приказной избы» стал Владимир Глазьев (Воронежские воеводы 2007г); Его книга и легла в основу данной главы]. Официальные отношения с донскими казаками начались с царской грамоты 1570 года. Во времена правления царя Фёдора (а по сути Бориса Годунова) Дон стал осваиваться Московским царством. Верховья Дона вошли в систему фортификационных укреплений Руси, а средняя часть его охватывалась системой станичной и сторожевой служб. Именно в это время на месте казачьих поселений стали возникать города-крепости в том числе и Воронеж. « В Воронеже в первые годы его существования поселилось много казаков. На Руси в XVI-XVII вв. различались казаки вольные и служивые. Первые размещались по берегам Волги, Дона, Яика, Терека, выбирали себе атаманов, сохраняли самоуправление. Вторые жили в городах крепостях и подчинялись головам и сотникам, назначаемым правительством. Первые и вторые были связаны между собой. Из числа вольных казаков воеводы и головы набирали служивых- городовых. Городовой казак мог бросить службу и уйти в вольные на нижний Дон. Воронежские казаки в отличии от пеших стрельцов несли конную службу. Казаки направлялись в походы против неприятеля, посылались в составе станиц для дальнего обнаружения татар, стояли на сторожах в окрестностях крепости, в караулах на стенах и башнях.» ( В.Глазьев «Воронежские воеводы» В.1997г.) Первым казачьим головой стал Василий Биркин (1585 г), кто был после него, сведений нет, а в 1553 и 1608 годах казачьим головой служил Борис Лукич Хрущев. В те годы в Воронеже существовало двоевластие, городом управляли одновременно воевода и казачий голова. Часто воевода представлял царские интересы, а голова сугубо казачьи, что вызывало немало смут. Противоборствующие стороны старательно создавали свой положительный образ, стремясь опорочить противника. Так воевода Кобяков отписывал в Москву на казачьего голову Хрущева мол он: « Не пускает в казачью слободу приставов, не переводит казаков из Стрелецкой слободы в казачью; не отдаёт дворянам беглых крестьян, записавшихся в казаки и велит им прятаться в лесу…» В помощь казачьему голове назначали сотников из числа дворян, а пятидесятников и десятников выбирали сами казаки. Хрущев стремился не допустить реальной власти сотников над казаками, для этого он не отдавал сотникам списки подчиненных без чего они не могли управлять. В Москву же он отписывал, мол сотники « уезжают в свои деревни надолго, не проверяют по ночам караулы, ругают голову..» Летом 1594 года 50 стрельцов перевели в казаки и переселили в Казачью слободу. Новонабранные казаки получили места под дворы: восемь саженей в длину, восемь в ширину ( т.е по три сотки). На переселение отвели три недели, на этот срок они получили освобождение от городового строительства. Воронежские казаки наравне с детьми боярскими наделялись землёй на так называемом четвертном праве, причем атаман имел право на 25 десятин, а ка-зак на 15 десятин. Спорные земельные вопросы решались челобитьем. Напри-мер, в 1682 году казаки пишут: « …дети боярские Фёдор Григорьев сын Стру-ков в Борщевском стану с товарищами с той земли сгоняют, неведомо для чего и хлеб всякий жнут и сено покошенное перевезли к себе…» В ответ на челобитья казаков царская администрация узаконила их зем-ли с курьёзной дотошностью: « …в Борщевском стану в урочищах от реки Дону на дуб виловытый, на нём грань, а от дуба на березу..на столб от старых их дач на курган, в кургане ивка, от той ивки на вершину.. а в вер-шине камень, а с вершины Орлово Гнездо, с него две рассошины…». Для предупреждения о вражеских набегах вокруг Воронежа разместили пунк-ты наблюдения – сторожи, где несли службу воронежцы. Так, в 1594 году на село Айдарова напал татарский отряд в 50 человек. Татар преследовали до устья Ве-дуги, где их след потерялся, зато два других набега татар были отбиты. Отряд Хрущева разгромил Трубегея и Кочарогу взял «языков» и отправил в Москву. В конце XVI века в России произошла смена династий на престол взошел Бо-рис Годунов. Он дал посланным в Воронеж гонцам невиданное поручение — у дворян, казаков и стрельцов спросить о их здоровье. В 1599 году в Воронеж при-был новый воевода Ф. Елецкий, а головой по прежнему остался Борис Хрущев. Первая Смута XVII век – время постоянной политической нестабильности как для России, так и для её превентивных противниц Польши и Турции. Для нас это эпоха от царя Бориса до царя Петра (7 официальных царей и 17 са-мозванцев). Для Турции – от султана Мехмета III до Мустафы II (всего 11 сул-танов), и для Крыма – от хана Газы-Гирея до хана Девлет-Гирея ( всего 19 ханов). В такой политической чехарде нормальная дипломатия совершенно немыслимма в том числе и прошлые договоры остались пустой фикцией. Смена династий сопровождалась национальными и социальными вооруженными конфликтами и привела к ослаблению государственной власти в России, Польше и Турции. Для России время с 1605 по 1615 г можно назвать периодом — Первой Русской революции, хотя хрестоматийно он именуется Смутным временем. Несмотря на глубокие социальные, экономические, национальные и религиозные корни символом вооруженной борьбы стало «Восстановление прервавшейся законной наследственной династии московских царей». По всем законам марксизма-ленинизма в России имелись все признаки революци-онной ситуации, (низы не хотят, верхи не могут и интервенция). Абсолютно все историки солидарны в том, что казаки были основной воинской составляющей времён Смуты, причем одни видят в этом «казачье воровство», другие же верность казаков «старой династии». Казачий справочник Г.В.Губарёва например, сообщает: «По существу все это было участием в интервенции, вооруженное вмешательство в дела сосед-него государства, ослабленного междуцарствием и Смутой…». Как всегда получилось что «казачий вопрос» был политизирован и опять каза-ками именовали всех без разбору. Ещё в смутные времена тогдашнее «Времен-ное правительство» (Земское правительство или Триумвират) в составе Ляпуно-ва, Заруцкого и Трубецкова обращалось к народу с призывом: « Всем служащим в казаках предоставляется право стать свободными, независимыми от помещиков, оставаясь казаками, стать служилыми людьми, получать особый корм и деньги за свою службу». Историк-казак А.А Гордеев писал: «Возглавителем бывших стрельцов и каза-ков из холопей был стрелецкий голова из Стародуба Заруцкий. В составе Триумвирата Заруцкий пользовался большим влиянием. Он всячески поощ-рял возглавляемые им отряды новых казаков, назначал атаманов, жаловал им не только земли, но и города. Казалось, что Русь того времени превра-тилась вся в казачий лагерь и поставила целью самоуничтожение» В правление Бориса Годунова на Воронеж была возложена обременительная повинность – десятинная пашня. Воронежцы должны были обработать 300 деся-тин и сдать хлеб в государственные житницы. Недовольство горожан вылилось в поддержку первого самозванца и в 1605 году Воронеж присягнул Лжедмитрию I. Самозванец издал указ, обеспечивающий ему прочную поддержку – отменил де-сятинную пашню. В правление Гришки Отрепьева началась подготовка к очеред-ному походу на Азов. Воцарившийся Василий Шуйский послал в Воронеж Елецкого и Хрушева, но власть над городом все же была утрачена. Так, в 1610 году, Воронеж поддержал Лжедмитрия II, который готовил в городе очередное убежище и снабдил город продовольствием и оружием. Московский контроль над городом удалось установить только летом 1613 года, когда казачий отряд мятежного атамана Заруцкого был разбит правительственными войсками, воеводами Куракиным и Жуком у Русского рога (ныне окраина Северного микро-района). Наиболее известным казачьим атаманом участвовавшем в Первом и Втором ополчениях под руководством Минина и Пожарского был Борис Каменное Ожерелье. За свои заслуги Борис был пожалован поместьями в Воронежском уезде, каменной лавкой в Москве и должностью стрелецкого и казачьего головы в воронежской крепости. Учитывая его боевой опыт правительство поручило Борису Каменное Ожерелье обеспечить казаков и стрельцов города ручным огнестрельным оружием — самопалами После Смуты в Воронеж был назначен новый воевода Никита Борятинский в правление которого, подьячим Григорием Киреевским, была составлена Дозор-ная книга – первое сохранившееся до наших дней подробное описание Воронежского уезда. В «Воронежской дозорной книге» составленной в 1615 году, описан состав населения семи воронежских слобод. По данным «дозорной книги» население трех городских слобод составляли в основном казаки. 1. Слобода Беломестных казаков. Была расположена в районе Покровского собора и насчитывала 108 казачьих дво-ров. Среди служилых людей воронежского гарнизона беломестные атаманы и казаки занимали привилегированное положение, имели наиболее крупные земельные наделы и были освобождены от уплаты налогов. Нынешний каменный кафедральный собор расположен на месте древней деревянной церкви построенной беломестными казаками. Позже в 1780 году беломестная слобода была перенесена в район Архиерей-ской рощи ( нынешняя «Юнатка» на Динамо) и стала называться слободой Троиц-кой – по названию расположенной там церкви св. Троицы. 2. Слобода Полковых казаков. Находилась на месте современных улиц К.Маркса и Плехановской (Ново иСтаро-Московские улицы) и составляла 296 дворов. 3. Ямская слобода Между слободами Беломестной и Пушкарской, в районе современной улицы Орджоникидзе (бывш. Воскресенская) были отведены земли для Ямской слободы. Но ямщики поселились здесь только в 1624 г., до этого времени землей владели беломестные казаки, пушкари и затинщики. Вокруг воронежской крепости стал складываться Воронежский уезд, при – чем он образовывался не по решению правительства, а исторически. Всё, что «тянуло» к городу в отношении хозяйственном, административном или военном, было к нему, как говорили тогда, «уехано», составляло его уезд. Воронежский уезд делился на 4 стана – Борщёвский, Чертовицкий, Усманский и Карачунский. В пределах станов располагались казачьи станицы, слободы и го-родки. В окрестностях нынешнего Воронежа это – казачий городок на Чижовке, слобода Придача и село Чертовицкое Число казачьих городков в пределах современной Воронежской области в точно-сти неизвестно. В «Росписи по казачьим городкам» составленной казачим голо-вой Василием Биркиным зафиксировано 43 городка. Небольшие казачьи поселения в эту роспись не попали, да и сама она была лишь предворительной и незавершен-ной. Однако, есть все основания полагать, что от Карачунского стана до села Монастырщина,(за Богучаром) рядом с древними православными монастырями существовали казачьи поселения. По данным писцовых книг, донскими казаками были построены монастыри: Успенский мужской и Покровский женский монастыри в Воронеже, и вниз по Дону — Борщевский и Дивногорский. Построены они, как говорится, на «дачье донских атаманов», а всего « на степях и в дебрях воронежских» казаками в начале XVII столетья основывается более 10 монастырей. Православные монастыри всегда являлись показателем нравственного развития общества. Это своего рода термометр, определяющий, какими идеальными стрем-лениями и в какой мере живет сообщество людей, на какие нравственные подвиги оно способно. Устройство укрепленных городков в Диком поле, было бы пустой за-теей если бы ранее правительственной колонизации не началась монастырская. Воронеж времен царя Алексея Михайловича (реконструкция В.А. Митина): Как уже писалось ранее, христианство на Дону, возникло уже в начале нашей эры – по проповеди апостола Андрея Первозванного*. Архитектурные особенности пер-вых пещерных монастырей соответствовали традициям сооружения культовых под-земных помещений в Риме, Палестине, Сирии, на Афоне и Кавказе. Устроение пе-щер было делом весьма трудоёмким и происходило на протяжении многих столетий. На территории Воронежской области известны около 40 пещер, использовавшихся как храмы. В начале XVII века, в период активного строительства укрепленных поселений появилась возможность ставить деревянные и каменные храмы. К 1615 году ( со-гласно Дозорной книги ) в Воронеже на 6 тысяч населения было 7 церквей и 2 мона-стыря, на весь уезд насчитывалось 27 приходских церквей. Учитывая, что с «основания Воронежа» прошло только 30 лет, а также «смуту и двойной разор», следует признать, что у донского христианства имелись весьма древние корни, и это корни – казачьи. В статье С.А.Евлаховой и Л.А.Межовой « Анализ развития православных мона-стырей воронежской области в московский период (с концаXVI-XVIIвв.) опублико-ванной в « Вестнике Русского географического общества» (2001г.) Они классифици-руются на монастыри донских, полковых и черкасских казаков. Монастыри дон-ских казаков возникли из желания казаков иметь «место успокоения от тревог бранной жизни и приют под старость». Так, в 1613 году они устроили Борщов монастырь по Дону. Для отражения татарских набегов казаки сделали из него посто-янную крепость (с дубовым острогом и башней с бойницей). В1623 году возник Во-ронежский Покровский женский монастырь. В 1652 году основывается Усть-Медвец кий монастырь. Монастыри полковых казаков – православные обители северного Дона. Возникли при участии и под покровительством местного служилого населения. Самыйсевер-ный – Донской-Троицкий-Лебединский монастырь. Его основание, по преданию, от-носят к глубокой древности, связывая его начало с именем князя Юрия Святослави-ча Смоленского и атамана Тяпли. В 1619 году основывается Троицко-Елецкий мона-стырь. На юго-востоке от него основывается Тешевский. К монастырям казаков чер-касских относятся Дивоногорская и Острогожская мужские обители. * В 1953 году аксайским краеведом А.Скриповым на раскопках «Кобякова городища» был обнаружен монументальный каменный крест поставленный во двор краеведцеского музея аксайской средней школы. Предполагают, что он был поставлен св.Андреем. Местные атеи-сты закопали крест в землю и пока он ещё не обретен. Во время войны с Речью Посполитой воронежские полки участвовали в обороне Стародуба, а в начале1617 года Воронеж был осажден польско-литовским отрядом. В февральский день 1617 года над Воронежем и окрестностями раздался звон вестового колокола. К городу с запада продвигался польско-литовский отряд численностью более пяти тысяч человек. Воеводы Пронский и Лодыгин спешно собрали за крепостные стены городских и уездных служилых людей. Всего по спискам под их началом находилось 971 воин-воронежец…В составе осажденных были дети боярские… атаманы и полковые казаки, стрельцы и пушкари. К обороне крепости привлекли торговцев и ремесленников, всех, кто способен держать в руках оружие и защищать деревянные стены. Окружавшие город поляки и литовцы изготовились к бою. Перед штурмом они обстреляли крепостные стены из пушек, затем с разных сторон ожесточенно ринулись в бой. Неприятель использовал принятые в ту пору средства взятия крепостей. Вражеские отряды несли перед собой огромные щиты для защиты от огня. К крепостным стенам они привалили хворост и бревна, а затем поджигали. Но, несмотря на численное превосходство нападавших, их приступ завершился неудачей. Защитники Воронежа мужественно оборонялись. Нападавших встретил плотный огонь из пушек, пищалей и луков, на их головы летели камни, бревна, горящая смола. Воронежцам удалось отбить два штурма, а затем совершить успешную вылазку. Вырвавшиеся из города конные люди изгнали нападавших с посада и не позволили его поджечь. Они захватили пленных литовцев и черкас, знамена, литавры и порох. На следующий день воевода Лодыгин вывел из города служилых людей. Поляки и литовцы не выдержали контрудара и побежали. Лодыгин преследовал неприятеля около десяти верст по Оскольской дороге до реки Дон. Воронежцы отстояли свой город. «Воронежское осадное сидение» завершилось для защитников успешно» (В.Глазьев «Воронежские воеводы) В честь победы над поляками воронежцами, на Акатовой поляне был устроен Алексеевский монастырь. А в 1623 году был построен Покровский женский мона-стырь, где среди прочих постригались вдовы донских казаков. Донское казачество выступало покровителем монастыря. В 1621 году состоялся Земский собор, призвавший служилых людей к подготовке к новой войне с Польшей. В этот год, на городской площади Воронежа состоялся смотр ратных людей из 624 человек. « отдельную группу составили атаманы, есаулы, казаки, которые после Смуты за заслуги перед правительством Романовых получили поместья в Воронежском уезде. Среди явившихся на смотр были и беломестные атаманы, жившие в городе, атаманы сел Боровое, Усмань (ныне – Новая Усмань) Ступино, Излегощи. Потомки атаманов и сейчас живут в этих селах» (В. Глазьев) В 1622 года воронежским воеводой был назначен Василий Третьяков – потомок сурожских греков Ховриных ( по видимому, это были потомки правящей династии княжества Феодоро описываемого нами ранее). В правление Третьякова была составлена новая роспись воронежских сторож « которые выставлялись на Червленом Яру, на устье Воронежа, в Таврове, Малышеве, устье Девицы, на Оскольской дороге, в Торопливом лугу, у русского рога, в Кривоборье, на Битюге и Хаве». Сторожи выполняли и обратную задачу – не допустить бегства в земли донских вольных казаков крепостных и служилых людей. Эти годы были преддверьем грандиозных крестьянско-казачьих бунтов именуемых в документах тех лет «воровством». Так в 1623 году, на Хопре, «грабил» атаман Кубышка Малой, родом воронежец. Сохранился интересный документ – челобитная лебедянского крестьянина Побежимова у которого «воронежские казаки отняли 103 сазана, 10 возов щук, лещей и иной рыбы,25 куниц, 25 лисиц, котел и 40 рублей денег» Самым известным «бунтовщиком» тех времен, советскими историками был «назначен» воронежский казак Герасим Кривушин. Он считался предтечей Степана Разина, хотя он по поручению полковых казаков отвез в Москву жалобу на воронежского воеводу Василия Грязного о невыплате жалования. По приезду в Воронеж Кривушин «застращал» воеводу выдуманным «царским указом» и тот сбежал на три дня из города. Правительство Михаила Романова не поощряло самостоятельности казаков. Чтобы отправится на нижний Дон для торговли или выкупа пленных родственников требовался запрос в Москву. Строго-настрого приказывалось уезжающим на Дон людям не участвовать в морских походах донских казаков. При первых Романовых в Воронеже, по-прежнему сохранялось двоевластие – воевода посылаемый Разрядным приказом и казачий-стрелецкий голова направляемый Стрелецким приказом. Так, в 1630 году казачий атаман Василий Шайдур соподвижник Бориса Каменное Ожерелье отказался подчиниться молодому воеводе Семену Львову. Как обычно в таких случаях, воевода пожаловался в Москву – «голова к нему советоваться не ходит, караулы по городу и острогу не проверяет. Стрельцы и казаки живут за пределами острога в двух-десяти верстах, а в остроге дворы их пусты». Стрельцов и казаков можно понять. Правительство, экономя деньги, наделяло их землей. Добывая пропитание сельским хозяйством, стрельцы и казаки стремились быть ближе к земельным наделам. На казачьих землях возникли загородные слободы Подгорная, Семилуки, Подклетная, Девица….(В.Глазьев.) Спор был разрешен назначением более «лояльного» головы – Лариона Комынина бывшего около года и градоначальником и головой. Только в 1632 году в Воронеж прибыл воевода Матвей Измайлов. В этом же году началась новая русско-польская война. Из воронежского гарнизона на эту войну отправилось три казачьи сотни. Матвей Измайлов не хотел оставлять крепость без гарнизона и потому слукавил, что в Воронеже остались только «худые, бедные и старые казаки». Гарнизон пригодился для отражения двух отрядов «воровских черкас» из Речи Посполитой. Один из отрядов нападает на Борщевский монастырь, а другой направлялся через Марковские леса к монастырю в Костомарово. Оба нападения успешно отбиваются « деть ми боярскими и поместными казаками» под предводительством Лариона Комынина и Трофима Михнева. Михнев получил тогда царскую награду – 10 рублей, тафту и дорогое сукно. Весной 1633 году на реке Черная Калитва отрядами Петра Красикова и Плакиды Темирязева был отбит набег крымских татар. Сотник Афанасий Вальцов посланный в Москву с донесением тоже был щедро награжден. Летом 1634 года татары появились под Воронежем и напали на село Губарево. Воевода послал против них «детей боярских, беломестных атаманов и полковых казаков» под руководством казачьего головы Плакиды Темирязева. На реке Девице татарский отряд был разбит. На радостях воевода отправил в Москву двух гонцов, чем заслужил порицание « А впредь по два человека не посылать». Война 1632—34 годов была для России неудачной, московскому царю не удалось возвратить отторгнутых Смутой русских земель, но отряды воронежских казаков на ней отличились. В бою под Трубчевском возглавляемые Родионом Кулпинским и Иваном Орефьевым, казаки разбили отряд полковника Рассудовского, захватив при этом полковые знамена и литавры. За этот бой Кулпинский был награжден английским сукном и 6 рублями. После заключения Поляновского мира с Речью Посполитой на повестке дня оказался татарский вопрос. Так в 1637 году донские казаки неожиданно взяли штурмом Азов который удерживали до 1642 года. Захват Азова подрывал базу татарских набегов, но не мог исключить их совсем. В 1638 году в Воронеж прибыл воевода Мирон Вельяминов, к нему сразу обратились полковые казаки с просьбой помочь восстановить обветшалую Ильинскую церковь. Церковь в старой казачьей слободе была восстановлена воеводой за казенный счет и стала Троицкой с двумя приделами святого Ильи и святых Фрола и Лавра. Авторитет Вельяминова среди казаков был столь велик, что казачий голова Плакида Темирязев лично снес в съезжую избу список полковых казаков и стрельцов, показывая своё уважение к воеводе. Из отписок царя Михаила Федоровича воронежскому воеводе Мирону Вельями-нову за 1639 год мы видим сложность земельных отношений тех времен: « Били нам челом воронежские городовые беломестные атаманы Богдан Сукочев с товарищи, а сказали дано де им жалование, поместье на реке Усмони в сельце Бобяковом, а на другой против них на той же реке Усмони живут дети боярские и поместные казаки.. (которые) же хотят владеть тою всею рекой, обема брегами, насильством… …и по Нашему указу велено воронежским атаманам Богдану Сукочееву сто-варищи с детьми боярскими и с казаками рекою Усмонью владеть сообща… потому что они оброк с тое реки платят с ними вопче, а в захвате им вла-деть не велено… а если будут оттеснять тое реку отымут и отдадут тем беломестным атаманом Богдану Сукачеву с товарищи, а им за само-вольство быть в наказанье…». После 1642 года набеги татар на воронежские земли значительно участились и новый воевода Ромодановский стал срочно ремонтировать городские и окрестные укрепления. Ревизия и восстановление укреплений проводились как нельзя вовремя. Для Воронежского края одним из сложнейших оказался 1643 год, когда татары разорили левобережье Воронежа и напали на слободу Чижовку. В эти годы численность воронежских стрельцов и казаков увеличилась в два раза. В городе появилось две стрелецких и казачьих головы. В 1645 году умер царь Михаил и на престол зашел его сын Алексей Михайлович, прозванный Тишайшим. Однако, период правления второго Романова, стал не менее бурным, чем прошлые «Смутные времена». С одной стороны границы России стали более укрепленными – это относится прежде всего к южным границам где к концу 40-х годов было закончено Белгородской черты (от Воркслы до Тамбова), а с другой это череда войн с Польшей, Швецией, Турцией и что самое обидное самих с собой; ( речь идет о крестьянко-казачьих восстаних) Воронеж тех времен жил по самым что ни на есть «вечевым порядкам» — городская аристократия — беломестные атаманы, дети боярские, дворяне часто отправляли «городовое челобитье» на неугодного воеводу добиваясь его смещения. Окружение царя Алексея решило обуздать произвол местных администраторов и издало грамоту, в ней говорилось: «Государю стало известно об обидах и притеснениях местных жителей от воевод… по этой причине многие оскудевшие служилые люди уходили из пограничных городов…» Воронежскому воеводе вменялось, относиться к воронежцам «с лаской и добрым приветом…суд проводить по соборному уложению – в правду, взяток ни за какие дела не брать… В случае нарушения предписания воеводе следует великая опала и возмещение ущерба по искам пострадавших». Кроме того, царь простил воронежцам ряд налоговых задолженностей. По указу Алексея Михайловича воронежский воевода не имел права производить суд по беглым крестьянам, разбирательство переносилось в Москву. Возвращать беглых через Москву помещикам стало труднее. Так правительство боролось с помещичьим произволом, способствуя увеличению населения городов Белгородской черты. Набеги крымцев принесли огромный ущерб населению южной окраины страны. Наряду с продолжением оборонительных мероприятий, правительство разработало план ответного нападения на Крымское ханство. В низовья Дона из Воронежа должны были отправится добровольцы во главе с Жданом Кондыревым. Далее намечался их морской поход к берегам Крыма вместе с донскими казаками. Воронежский воевода Бутурлин получил приказ за один месяц построить речные суда. Помимо рязанских и коломенских плотников, суда строили ступинские плотники, ранее делавшие суда на продажу торговым людям. Воевода лично днем и ночью руководил сооружением стругов. За эту работу воевода дважды получал похвальныецарские грамоты ( В. Глазьев) Поход 1646 года под руководством Кондырева, Покушелова и Ивана Каторжного окончился неудачей. Государство было ещё не готово к масштабному наступлению на крымских и азовских татар. Оставалась только активная оборона. С 1646 по 1648 год по окрестностям Воронежа вновь прошла череда татарских набегов. Татары напали на Шилово, Устье, Малышево, Костенки, но до городских полей не дошли. «Для возведения преград кочевникам в 1647 году всем миром построили дубовые надолбы по левым берегам рек Воронежа и Дона длинной более семи километров. Кроме того, в Усманском стане, в Собакиной поляне был вырыт ров глубиной более двух метров, а в районе Шилово сооружали тарасы – деревянные дубовые срубы, засыпанные землей» (В.Глазьев) Карта Воронежского уезда времен первых Романовых |