Ну вот мы и подошли, читатель, к одному из главных вопросов современ­ной археологии: археология — это такая же наука, что и история, только изучающая далекое прошлое, или особая, отдельная наука, отличающаяся от истории? На первый взгляд проглядывается полная несуразность вопроса. Действительно, археология, изучающая древнюю историю, не может быть неисторической наукой! И она изучает то же, что и история! Но не спешите с ответом. На самом деле вопрос этот сложнее. Попробуем разобраться.

На Западе существовало и существует отношение к археологии как к спе­циальной, особой науке, отличной от истории. Ее задача - сбор и классифи­кация археологических признаков (их называют на Западе и все чаще у нас артефактами). Возможности реконструкций по данным археологии крайне ограничены, и это задача уже истории, а не археологии. Чтобы понять про­исхождение этого взгляда, приведем пример. Перед нами - Манифест от 19 февраля 1861 г., провозгласивший отмену крепостного права в России. Читаем, вникаем в условия освобождения крестьян, и реформа Александра II становится нам понятной, как и судьбы освободившихся крестьян. Мы уз­наем об отрезках, о сроках выкупа, о помощи государства выкупающимся крестьянам и т.п. Это исторический источник (под источником понимается любой объект, который может дать интересующую нас информацию).

А теперь попробуем «прочитать» археологический источник - лепной глиняный горшок, на котором нанесены какие-то знаки. В отличие от исто­рического источника археологический будет молчать! И чтобы «прочитать» его, нужен, видимо, другой язык? А иначе у нас ничего не получится! И ни­какой информации нет, даже тон, что это горшок. Это мы его так называем и думаем ^что в нем что-то варили. Но варили ли? А может, это шлем колдуна для ритуального танца? Интересно, что и первое, и второе предположения равносильны по линии доказательств - это предположения, ни на чем не ос­нованные и отношения к науке не имеющие. Наука требует доказательств!

Тот же результат ждет нас, когда мы каменное орудие труда задумаем назвать «топором», а раз оно каменное, отнесем его к каменному веку. На­зывая предмет, похожий на топор, топором, мы, понятное дело, предполага ем (опять предполагаем!), что им рубили что-то. Деревья, например, туши животных. Но это тоже предположения о назначении предмета, которые к науке не имеют никакого отношения. Наука требует доказательств, но есть ли они у нас? Археолог как раз и должен владеть такими приемами обра­ботки археологического материала, которые не использует историк. Он должен знать специальные методы исследования фунта на месте древнего поселения, приемы обработки керамики, оружия, орудий труда, украше­ний, обрядов, чтобы получить нужную информацию. Нужно найти сходство и различия, например, среди мечей, найти в форме меча такие признаки, которые изменяются со временем. Нужно сверить эту информацию с дан­ными погребений, где они были найдены. Необходимо установить техноло­гию их изготовления и попытаться найти разницу в этих приемах. Конечно, и историк при изучении древних документов должен знать многое: на чем написан документ, чем, вникнуть в разночтения документальных свиде­тельств, попробовать их объяснить. Да, это так. Но это лишний раз и пока­зывает нам, что археология и история - разные науки, хотя и изучают одно и то же - прошлое человечества, только разными путями и подходами.

В нашей стране смешение истории и археологии началось в начале со­ветского периода - в 20-е гг. прошлого столетия. Сначала археологию объ­явили «буржуазной наукой», а «историю материальной культуры» - наукой марксистско-ленинской, правильно объясняющей развитие человечества. Осторожное отношение западных археологов ко всевозможным скоро­спелым реконструкциям но данным археологии объявлялось «кризисом буржуазной науки», ее неспособностью раскрыть историю человеческого общества. От археологов требовали немедленных результатов, промедле­ние грозило обвинением в преклонении перед «буржуазной реакционной наукой» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Археология могла Ужиться в условиях нового режима только в виде истории, истории древних предметов материальной культуры. Фраза академика А.В. Арциховского «завершила» дело: «Археология - это история, вооруженная лопатой». Так были уравнены археология и история.

В 60-е гг. XX столетия такой подход к археологии стал давать явные сбои. В это время на территории страны велись грандиозные мелиора­тивные работы: строились каналы, плотины, дороги, осушались болота. При этом над археологическими памятниками нависла угроза уничто­женкя. Разворачиваются масштабные раскопки курганов, поселении. Но накопленный археологический материал не дал новой информации! Количественный скачок археологической информации не привел к скач­ку качественному. Тогда многим стало ясно, что нужны новые методы исследования, и археологические, и взятые из других наук. Появляется интерес к зарубежным достижениям, статистическим методам обработ­ки археологических находок.

Политические события эпохи перестройки позволили начать движение в сторону былого разделения. Одни археологи «советской школы» остались на прежних позициях и считали археологию исторической наукой. Другие перешли к западному пониманию археолоши как отдельной и специальной науки. Сегодня наиболее распространенная точка зрения на археологию среди российских специалистов такая: археология - отдельная, специаль­ная наука, но ее выводы и данные позволяют восстанавливать утерянное прошлое.