В свадебных песнях Верхнемамонского района отражаются различные мгновения всех этапов свадебного обряда. Из текста песен мы узнаем многие детали обряда, и что особенно важно, песни доносят до нас мысли и чувства главных героев обряда - жениха и невесты, в жизни которых наступил важнейший переломный момент. Переживания героев облечены в традиционную форму, подчиненную устоявшимся вековым обычаям. Несмотря на это, живое чувство все же пробивается сквозь окаменевшую систему символов, сравнений, поэтических фигур.
Своеобразие системы изобразительно-выразительных средств в свадебных песнях Верхнемамонского района заключается в том, что их специфика меняется в зависимости от прохождения того или иного этапа свадьбы. Поэтому мы будем рассматривать особенности тематики и поэтики песен поэтапно, последовательно, по ходу обряда.
Начнем наш анализ образной системы свадебных песен с произведений, относящихся к начальному периоду свадьбы - сватовству. На протяжении всего разбора текстов мы будем пытаться прослеживать систему свадебных символов. Интересно, что уже первая песня, относящаяся к сватовству, содержит символы, также характерные и для песен последнего этапа свадебного обряда - величаний. Это образы-символы "сада" и "винограда", воплощающие растительную силу и плодородие.
Содержание песни "Ой, садья мои, виноградья" напрямую связано с описанием данного этапа обряда. В песне мы видим характерные особенности поведения девушки в родной семье перед замужеством. В день сватовства героиня, проговорив с отцом весь день, так и не посмела сказать самое важное: "про единое словечко позабыла"", чтобы отдавая замуж "не отозвался, мой родимый, на богатство'". В устах девушки звучат слова, воплощающие вековую мудрость:
Не с богатством мне жить - с человеком, Лели али лели, с человеком. Не с высокими хоромами - с советом, Лели али лели - с советом.
Мольбу девушки помогают выразить разнообразные поэтические фигуры - анафоры, инверсии.
А вот песня "Ой, вечор поздно да Настасьюшка"" посвящена встрече двух влюбленных, решивших вступить в брак по обоюдному согласию: Ой, вечор поздно да Настасьюшка Да с Иваном стояла. ... Тайные речи-словечушки Она с ним говорила. Все обговорено у них, согласны и родители:
Да батюшка, родимый мой,
Да он про все то знает. В песне "Уж вы, садики, садики" героиню волнует будущая жизнь в чужой семье. Из разговора с женихом она узнает характерные привычки обитателей ее будущего дома: Расскажи-скажи, Иванушка,
Какая у вас семеюшка?
У нас батюшка водочку не пьет,
А матушка стакан в руки не берет. Это же окончание песни мы встретим позже в величании ("Виноград по горам растет'") только в утвердительной форме, т.е. то, о чем мечтала еще только просватанная девушка, должно сбыться.
В песне "Беленький мой леночек"" невеста, готовясь к жизни в большой чужой семье, заранее подчиняется общепринятым требованиям взаимоотношений в семье, она признает своих новых родственников родными.
Мне золовки, мне золовки, Как родные братья.
Как родные сестры. ...Мне свекровь, мне свекровь
.. .Да мне деверья, мне деверья, Как родная мама. В этих словах героини проявляется народная житейская мудрость, понимание необходимости менять свою жизнь.
Песня "Да светел месяц дороженьку осветил" посвящена другому эпизоду свадебного обряда - сводушкам. В отличие от предыдущих песен здесь большее внимание уделяется именно описанию проведения самого обряда. Девушка старается приготовить все необходимое к предстоящим сводам, чтобы встретить и проводить гостей, как следует по обычаю.
Да светел месяц дороженьку осветил, Да торна, торна дороженька.
Ой, Марьюшка дороженьку промела, Да за рученьку Иванушку провела. "Да вот тебе, Иванушка, дороженька, Да вот тебе Васильевич торная". Героиня надеется, что впереди их ожидает радость и благополучие, ведь дороженька в будущую жизнь - "торная". В песне этот эпитет звучит несколько раз. В первом случае случае перед нами тавтология ("да торна-торна дороженька"), во втором - просто эпитет. "Торная дороженька" становится символом спокойной, надежной жизни, по которой придется им теперь идти рука об руку.
В песнях "Сваты мои сходатаи", "Сват, на чем орехи растут" также дается описание обряда сватовства, а именно веселого застолья:
Сваты мои, сходатаи, Ой, ляли, ой лей ля-ли, зачем приезжали.
Зачем приезжали. Эй, попить, ай, поесть, с вами погуляти.
На сватовстве исполнялась шуточная песня "Сват, на чем орехи растут", построенная на отгадывании загадок. Предлагаемые ответы заведомо несуразны, построены на алогизме:
- Сват, на чем орехи растут?
- На вярбе.
Недовольные гости начинают корить хозяев, обвиняют их в недостаточном внимании к гостям - "чарочка маленька, не полна солонка, не часто подносят ". При правильном ответе символы хлебосольства, называемые в песне, соответствуют идеалу:
Угадал ты, наш сватушка, Хозяину докучать, докучать.
Угадал ты, наш батюшка, Чарочка поболила, еще посонила,
Да и туты нам быти, да и тут ночевать, Да почаще подносят.
Символика песен периода сватовства Верхнемамонском районе традиционна. Это образ "сада" как символа довольства, богатства, расцвета жизни ("Ой, садья мои, садья-виноградья", "Уж вы, садики, садики").
В песне "Да светел месяц дороженьку осветил" героине песни - Марьюшке помогают силы природы - "светел месяц", "буён ветер".
Как отмечал Н.И.Костомаров, в народно-песенной символике можно выделить три различных вида символических образов: 1) из области природы; 2) из области исторических представлений; 3) символы, основанные на старинных мифических сказаниях и верованиях 1. Приведенные примеры относятся к 1 и 3 типу символических образов. Обращение к стихиям (месяцу, ветру) характерно для русских заговоров, заклинаний, причитаний. Возможно, такое обращение имело сакральный характер и в свадебных песнях, было отголоском древних языческих представлений.
Помощником невесты является "ветер" и в песне "Беленький мой леночек". Он все повевает, К земле приклоняет. ...Ой, белой Мариане Венок свивает.
Далее в песне простой веночек становится "золотым веночком" - символом свадебного обряда, его вековечной крепости. Символом довольства, богатства, а также гостеприимства являются также образ чарочки и солонки ("Сват, на чем орехи растут ").
Следующей важной приметой поэтики свадебных песен является прием идеализации. Это касается и приукрашенного изображения будущего жилища, и идеализированного портрета жениха и невесты, их родственников: "высокие хоромы", "золотой веночек", "замешкалась за гусями да за лебедями".
Рассмотрим другие характерные признаки традиционной поэтики обрядовой поэзии. В песнях сватовства, как и в других свадебных песнях, таким приемом являются постоянные эпитеты: "млада", "высокие хоромы", "сады мои зеленые", "колодези глубокие", "ворона коня поил", "светел месяц", "буён ветер", "коромысельца дубовые", "ковыль-трава шелковая". Среди эпитетов преобладают изобразительные ("высокие", "зеленые", "глубокие", "ворона", "светел"), эмоциональные ("буён") и метафорические ("шелковая") встречаются гораздо реже.
1 Акимова Т.М. Очерки исторических жанров народных песен. - Саратов, 1987. - с. 30. 1 Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора. М., 1989. - с.130.
Эмоциональная выразительсть текста песен достигается не только использованием постоянных эпитетов. Как отмечает С.Г.Лазутин: "В народных лирических песнях эмоциональная выразительность эпитетов еще более усиливается тем, что они часто употребляются со словами, имеющими уменьшительные суффиксы."1 Для свадебных песен Верхне-мамонского района характерно уважительное отношение ко всем членам семьи. Это выражается в обилии уменьшительно-ласкательных суффиксов как в обозначении жениха и невесты, так и других членов семей. Жених и невеста обычно - "Марьюшка"" и "Иванушка", "Настасьюшка" и "Сергеюшка"", самые дорогие люди - "матушка и батюшка"", не забыты "подруженьки", "тещеньки", "сватушки"". При обозначении предметов и явлений также постоянно используются уменьшительно-ласкательные суффиксы, что создает особое настроение доброжелательности при проведении свадебного обряда: "ветерочек", "головушка", "дарочек", "веночек", "садочек", "коромысельца", "беседушка", "журуш-ка", "речушка", "сторонка-сторонушка".
Приведенные особенности формы и содержания песен периода сватовства характерны и для других свадебных песен Верхнемамонского района. Поэтому в дальнейшем будем касаться лишь специфических сторон идейно-художественного своеобразия песен последующих этапов свадьбы.
Песни девичника в Верхнемамонском районе в основном посвящены не описанию обряда, а прославлению жениха и невесты, особенно невесты. В этих песнях утверждается сам факт решения взять в жены любимую девушку, еще и еще раз звучит в них признание в любви.
Все девки хороши, хороши, Ой, ляли, али ле, хороши.
Одна девка лучше всех, Ой, ляли, али ле, лучше всех.
Ой, Марьюшка лучше всех, лучше всех, Ой, ляли, али ле, лучше всех.
("Иванушка - господин, господин")
В песне "Ой, что у нас во садике шумело" данный мотив (признание в любви, выбор
невесты) показан наиболее полно. Начинается песня, как и положено в традиционной сва-
дебной песне, с развернутого приема психологического параллелизма. В первой части
песни невеста изображается в облике кукушки, а жених - в образе сокола:
Да не сокол за кукушкою летает, Приутешь мое ретивое сердечко,
Ой, люли, ой, люли, летает. Ой, люли, ой, люли сердечко.
Да не ясный за рябою порхает, Чтоб не ныло, не болело ретивое,
Ой, люли, ой, люли, порхает, Ой, люли, ой люли ретивое.
Он кукушку за крылышко хватает, Да чтоб тебе быть, кукушечка, за
мною,
Ой, люли, ой, люли, хватает. Ой, люли, ой, люли, за мною.
Он и рябую за правое крылышко. За моей соколиной головою.
Ой, люли, ой, люли, крылышко. Ой, люли, ой, люли, головою.
Вторая часть песни - параллель из отношений жениха и невесты - начинается с той же картины, только это уже не сад, а терем:
Ой, что у нас в тереме шумело,
Ой, люли, ой, люли, шумело. Да во высоком шумело, Ой, люли, ой, люли шумело.
Психологический параллелизм строго выдерживается на протяжении всей песни. Действие героя во второй части полностью совпадает с поступком в первой, разница лишь в самих образах и, соответственно, в их деталях. Например, в первой части "Сокол за кукушкою летает", а во второй - "Сергей да за Катею гуляет", и далее соответственно: "Он кукушку за крылышко хватает" и "Катеринушку за рученьку хватает "; "Он и рябую за правое крылышко" и "Да за позлаченое колечко". Затем строки полностью совпадают, и лишь в конце песни появляется все то же различие: "Да чтоб тебе быть, кукушечка, за мною, ... за моею соколиной головою" и "Да чтоб быть тебе Катеринушка за мною, ... за моею Сергеевой головою".
Данная песня содержит традиционные символы: кукушка, сокол, кольцо. Их значение весьма своеобразно. Например, образ кукушки связан с похоронной символикой, часто встречается в песнях о вдовах, воплощает в себе несчастливую женскую долю. Об этом пишет А.Н.Соболев: "Более любимое представление о душе - это представление ее в образе кукушки. Простолюдины, оставаясь верными такому воззрению, обращаются в своих причитаниях к умершему с такими словами: "Прилетай ко мне кукушечкой, прокукуй мне свою волюшку"1 . В свадебных песнях образ кукушки выполняет иную, но близкую функцию. Невеста находится на пороге новой жизни, на границе новой (замужней) и старой (девичьей) жизни. По древнему обряду инициации, как отмечает В.Я.Пропп2 , девушка должна была как бы умереть, похоронив прежнюю жизнь. Поэтому появляется образ кукушки в свадебной песне. Характерно, что этот символ звучит в песнях девичника, а также во время отъезда к венцу, то есть в песнях довенечной части обряда.
Описанию прохождения обряда девичника в песнях Верхнего Мамона посвящена только одна песня - "Сборы, сборы Валентиновы". В песне воссоздается картина главного события этого дня - прощания невесты с подругами, прощания с юностью, с девичеством:
Сборы, сборы Валентиновы.
Ладо, ладо, Валентиновы.
1 Соболев А.Н. Мифология славян. Загробный мир по древнерусским представлениям. - Спб., 1999. - с. 60.
2 Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. - Спб., 1996. - с.56, 126.
Да сажались подруженьки, батюшки, в дом, о, Ладо, ладо, батюшки, в дом. Да посажала всех за стол, о, Ладо, ладо, всех за стол. Невеста с почетом встречает своих подруг, но себя уже не чувствует равной среди них. Она вся в раздумьях о будущей семейной жизни, и, конечно же, о том, как лучше сыграть свадьбу ("как мне молодой... да золотой венец получить"). Противостояние девичества и замужества выражено здесь с помощью такой поэтической фигуры, как антитеза:
Да сама да села выша всех, о,
Ладо, ладо, выша всех.
Да клонила голову ниже всех, о,
Ладо, ладо, ниже всех..
Думала думушку больше всех, о,
Ладо, ладо, больше всех. Невеста действительно занимает особое, "высокое" положение в окружении близких, родных, в то же время она озабочена более всех предстоящими заботами.
Символика песен девичника характерна для свадебной символики вообще. Образ невесты связывается в народном сознании с образом "кукушки рябой", а жениха - "ясна сокола". В целом здесь звучит традиционный мотив охоты, столь характерный для свадебной символики. Композиционные приемы также традиционны. Это уже отмеченный прием психологического параллелизма, а также прием сужения образа:
Все девки хороши, хороши,
Ой, ляли, али ле, хороши.
Одна девка лучше всех,
Ой, ляли, али ле, лучше всех.
Ой, Марьюшка лучше всех, лучше всех,
Васильевна пригожей, пригожей,
Ой, ляли, али ле, пригожей.
("Иванушка - господин, господин" ) Постоянные эпитеты подчеркивают красоту и привлекательность невесты ("молода", "ненаглядная", "пригожей всех"), решительность жениха ("Иванушка - господин", "сокол ясный", "ретивое сердечко"). Образ золотого венца как символа замужества проходит и в песнях девичника.
Самый большой массив свадебных песен Верхнемамонского района относится к песням утра свадебного дня в доме невесты. Эмоциональная окраска их в целом печальна или, по крайней мере, серьезна. Ведь судьба девушки вершится именно в этот день, насыщенный различными событиями: повиванием, венчанием, праздничным столом. Свой уход из родительского дома невеста оплакивает.
Да в пятницу Татьянушка, Да в субботу дарусу косу
Да весела, ой, Да гладила, ой,
Весела, ой, весела. Да гладила, ой.
Да гладила, ой, да гладила, Да в воскресный денек к венчанью шла, Ой, плакала, ой, плакала.
("Да зимой-летом сосенушка") Символом уходящей вольной девичьей жизни, символом девичества в песне "Да зимой-летом сосенушка" стали "цветики" невесты. Героиня песни предлагает "нежалостливому батюшке" поливать их своими слезами в знак тоски по любимой дочери. Да вставай же, мой батюшка, раненько, Поливай же мои цветики частенько. Промежь утреннеми-вечерними зарями,
А после, мой батюшка, слезами.
Волнующему моменту ожидания свадебного поезда посвящена и песня "Ой, да перепелка же". В ней звучит сожаление по поводу ухода невесты со стороны ее родных. Героиня обряда пока еще принадлежит родному дому, но вскоре их пути разойдутся.
Да ты, наша пташечка,
Куда ты летишь? А ты прочь от стадичка. Еще более грустная и печальная картина будущей жизни вырисовывается в песне "Да былка-чернобылка". Печальный настрой песне придают образы "былки-чернобылки", "горы", "лютых морозов", "глубоких снегов". Все эти образы входят в первую символическую часть психологического параллелизма этой песни. Героиня ("былка-чернобылка", одиноко стоящая посреди поля) обращается к "горе земляной" как символу будущих трудностей с просьбой рассказать всю правду о будущей жизни. В одном из вариантов песни дается мудрый ответ горы:
Ой, каковы твой батюшка, Ой, какова твоя матушка, Поживешь - побываешь, Сама про все узнаешь.
Среди свадебных песен Верхнемамонского района есть песня, которая пелась невесте-сироте. В народном сознании образ девушки-невесты, вспоминающей свою умершую мать, связывается с образом тихо, но неотвратимо текущей реки.
Ты река моя, речушка, Промеж крутых бережочков,
Ты река моя быстрая. Промеж желтых песочков.
Что же ты, река моя быстрая, Промеж желтых песочков, Что же ты течешь, не колышешься. Ой, Валентина Ивановна, да.
Что же ты течешь, не колышешься, Валентина Ивановна, да
Промеж крутых бережков. Что же ты сидишь, не улыбаешься.
Образ реки традиционно в славянской мифологии являлся символом смерти. Такое понимание уходит в далекую эпоху язычества, опирается на языческие представления о праславянской богине воды: "Великая богиня, подательница дождя и плодородия, в то же время считалась источником смерти, болезней, неурожая, поэтому в мифологическом сознании возникло представление, о том, что не следует без особой надобности привлекать к себе ее внимания."1 Героиня пытается пробудить свою матушку, спящую смертным сном: ведь если у нее не будет материнского благословения, не будет и счастья. В песне создается поэтическая картина такого действия; в его создании принимают особое значение постоянные эпитеты. Именно "большой брат да Иванушка" должен встать пораньше, взять именно "златы ключики", пойти в конюшеньку, "забратать вороного коня" , гнать к "собору-церкви" да ударить "звонким колоколом". Но разбудить "мою матушку" невозможно: она "крепко спит - не проснется". Но девушка-невеста не может на этом успокоиться, в ее представлении возникает фантастическая картина все-таки свершившегося родительского благословения:
Крепко спит - не проснется,
1 Голан А. Миф и символ. - М., 1992, с.13.
Благословит меня, вынется.
Мы видим, как в этой песне складывается развернутый символический образ смерти-сна.
В песне "Ты река ль, моя речушка", посвященной невесте (не сироте), дается уже дру-
гое значение символа река. Здесь нет связи с похоронной обрядностью, река в данном
случае - символизирует сам отъезд невесты из родного дома, уход, и вообще движение
жизни. Мотив движения становится основным в этой песне, что особенно заметно в сим-
волической части психологического параллелизма песни:
Ты река-ль, моя речушка, (2) Как тебе течь да не тесно, (2)
Ты река ли медовая. Промеж крутых бережочков.
Ты река ли медовая, (2) Промеж крутых бережочков, (2)
Быстрая волновая Промеж желтых песочков.
Быстрая, волновая, (2) А я бережок вырву, (2)
Как тебе течь не тесно. Да песочек подмою.
Да песочек подмою, (2)
Да сама реку пройду.
Иную (жизнерадостную, решительную) окраску песне придают эпитеты "медовая", "быстрая", "волновая". В песне подчеркивается решимость героини самой изменить свою жизнь: "да сама реку пройду", решимость проститься с родным домом. Здесь уже нет сетований невесты на свою несчастливую долю, плача по поводу расставания с родными. Напротив, в ответ на вопрос подружек: " как тебе жить да не тошно?", невеста не поддерживает эту тему и говорит только о скором отъезде: Ой, сестрицы-подруженьки, (2) Да ковром застелюся.
Да ковром застелюся, (2) Да с батюшкой прощуся. Характерно, что здесь слышится тема жениха, так как появляется мотив свадебного поезда - увоза невесты.
Свадебные песни Верхнемамонского района отличаются яркой образностью, зачастую их сравнения и эпитеты сохранились во всей красоте. Например, в песне "Затоплялась баненка" так говорится о переживаниях невесты в этом периоде обряда: Как рассыпался бел жемчуг По серебряному да по блюдечку, Как расплакалась Марьюшка Да перед батюшкой, перед родненьким. В данном развернутом сравнении используются традиционные образы, символизирующие богатство и красоту (бел жемчуг, серебряное блюдечко). Далее в тексте опять же традиционно идеализируется будущая жизнь.
Чем меня батюшка дарует? Дарует двором с теремом, Да вековым дружком - Иваном В песне "Да ходила козушка" описывается одно из событий утра свадебного дня - рас-плетение косы. В народной песне поэтическими средствами удалось передать ощущение день за днем прожитой жизни, лаконично и емко воссоздать некоторые события этой жизни:
Да коса ль ты моя, косушка,
Да коса ль ты моя, русая,
Да не год я тебя гладила,
Да не год я тебя чесала,
Да растила косушку двадцать лет. С помощью композиционного приема сужения образа действие песни подводится к ее кульминации, которая дается буквально в двух строчках:
Да распряли косушку
В один мент.
Все это передает важность казалось бы незначительного каждодневного действия - расплетения косы. Прощание со своей прежней девичьей жизнью здесь показано через прощание с ее символом - девичьей косой.
Несмотря на жесткую связь с обрядом и более древний, чем лирическая песня период создания свадебная песня, по-своему, психологична. Мы видим, как на протяжении всего обряда в песне меняется состояние души девушки. Например, в песнях утра свадебного дня показывается, как начинается перелом в сознании невесты. После песни "Да ходила козушка" звучит плач невесты:
Да родимая моя матушка, Да как же я буду тетушку
Да как же я буду Буду матушкой называть.
У чужих людей привыкать ? Да чужого дядюшку
Батюшкой называть. А в песне "Из ворот у ворот желтый цвет" мы видим как бы ответ выше приведенному плачу. Песня "Из ворот у ворот желтый цвет" в Верхнемамонском варианте сильно сокращена - дается только ее первая часть. Продолжение текста мы взяли из более раннего варианта из сборника Киреевского ("Зеленая рощица, желтый цвет").
Спеси-гордости убавлю:
Назову свекра батюшкой,
А свекровушку - матушкой,
А деверюшку - брат родной,
А золовку сестрицею. Перед нами мудрые разумные речи человека, решившего достойно начать жизнь в новой семье. Надо учесть, что эти слова звучат еще до приезда жениха, до венчания. А помогают выразить уважение к новым членам семьи использование уменьшительно-ласкательных суффиксов, так обильно представленных здесь.
Как бы продолжением песни "Из ворот у ворот желтый цвет" является песня "Да брошу ключи", где героиня уже отказывается служить родным батюшке и матушке и напротив, говорится о желании услужить свекру и свекрови - ранее чужим людям:
Батюшка родной мой, Ключница, замочница
Подними ключи. Свекру батюшке,
Да я теперь вам Ключница, замочница
Все не ключница. Свекрови матушке.
Начинается песня со слов "Брошу я ключи поперек стола". Резкий, вызывающий тон речи невесты дополняется зримой картиной - ключи бросаются "поперек стола" -знак перевернутой старой жизни и должной вот-вот начаться новой. Выражение "поперек стола" имеет еще одно значение: окончательный разрыв со старой жизнью. На
Руси никогда не садились поперек стола, стол имел удлиненную форму, члены семьи усаживались по лавкам вдоль стола, в торце стола садился только глава семьи. Тот факт, что дочь бросает ключи от хозяйства "поперек стола" воспринимался окружающими как вызов, как намеренное нарушение традиций родного дома, даже как ее "смерть" для обитателей родного дома, как уход навсегда.
Появление свадебного поезда, приезд жениха опоэтизированы в Верхнемамонской свадебной песне. Примечательно, что и в наше время здесь исполняются песни, построенные на развернутом приеме психологического параллелизма. Это относится к песне "Серая утка на бережку сидела", "Да во полюшке, бел лебед кричит". Их строение аналогично строению песни "Ой, что во садике шумело".
Если невеста к моменту отъезда уже психологически готова, самый трудный этап обряда уже позади, то отец, видя отъезд дочери, судя по песне "Да во полюшке" взволнован серьезно. Именно ему посвящена песня, именно отец здесь выступает в образе "бел-лебедя", а дочь - "лебедки".
Да не нашу Марьюшку "Да дитя ты мое, дитя милое,
К венчанию ведут. Да моли, хоть просись ".
Да отец-то стоит, "Да рада бы я, ох, вернуться,
Да сердце болит. Да кони не стоят".
В деталях диалога отца с дочерью отразились реалии прохождения обряда, например, накидывание покрывала на невесту в момент повивания. Вся песня представляет собой заклинание, мольбу отца, обращенную к дочери - остаться, не уезжать.
Для этой цели - создания наибольшего напряжения - используются различные риторические приемы. Например, многозоюзие: на протяжении почти всей песни в начале каждой строки стоит союз "да". Почти в каждом двустишии есть повторы: или обычный повтор ("да во полюшке, да во полюшке", "да кричит, да кричит бел лебедь"); или использование однокоренных ( "да бьют, побьют цимбалочки"); или использование такого приема, как стык: Да рада бы простилась я,
Да закрыты глаза.
Да закрыты мои глазушки,
Да белым полотном.
Использование слов, близких по значению, также выполняет функцию повтора ("Да моли хоть, просись").
В результате мы видим, как вся совокупность художественных средств в этой песне помогает достичь наибольшей эмоциональной силы, вызывает у слушателя сопереживание душевному состоянию героини и ее окружающих.
Несколько другой вариант этой темы - прощание отца с дочерью - звучит в песне "Солнышко за лес закатилося". Она также полна драматизма. Первая символическая часть психологического параллелизма несет в себе грозные предвестия - кончается девичья жизнь:
Солнышко за лес закатилося, Ясное за темные леса. Образ "солнышка" связан с древним мифологическим представлением о солнце как женском персонаже. "В русских песнях и загадках Солнце изображается в девичьем образе: "Красная девица в зеркало глядится", "Красная девушка в окошко глядит". В украинских колядках хозяин дома сравнивается с месяцем, его жена - с Солнцем, а звезды - с их
детьми."1 Поэтому солнце является символом невесты. Тем более что смысл самой картины прямо соотносится с данным этапом свадебного обряда - прощанием невесты с родным домом.
Антитеза "ясное - темное" подчеркивает противоположность наступающей новой жизни - старой, уходящей. Каким отчаянием полны слова песни:
Пелагеюшка с двора съезжает, Батюшка ее оставляет,
Павловна с отцова подворья. Родненький ее умоляет.
Знаком несчастий, которые могут обрушиться на голову молодой женщины в чужой
семье является "шелковая плетка" свекра.
Батюшка, рада бы, ночевала, Доченька, его дома нету,
Родненький, я свекра боюсь. Родная роза, его дома.
Батюшки, его гроза дома, Шелковая плетка на стене висит.
Небольшая по объему песня содержит в себе немало изобразительно-выразительных средств. Это олицетворение ("солнце за лес закатилось"), метафора - "его гроза дома -шелковая плетка". Но самое интересное - это использование эпитетов. В каждом двустишии в начале первой строки стоит определяемое слово, а в начале второй строки - художественное определение. Все это необычайно организует, укрепляет художественный текст.
Итак, мы видим, что наиболее драматическая часть свадебного обряда - прощание невесты с родным домом - нашло свое яркое выражение в свадебных песнях Верхнемамон-ского района.
Отъезд жениха и невесты из дома, венчание, катание на лошадях после венчания
сопровождалось уже совершенно иными песнями. Например, в песне "Тепла вода в колодце стояла" главным мотивом будет уже не прощание с родным домом, а мотив движения. В первой части психологического параллелизма символом движения является "вода".
Тепла вода в колодези стояла,
Да по белому по камешку бежала,
Все вишенья, все орешенья подмыла. В песне уже явно слышится партия жениха. Появляются другие образы, характерные для мужских песен - образ коня:
Да под вишнями, под орешнями кони стоят.
Да возьми коня, да возьми коня, млад дружко,
Да гладил коня, да гладил коня по бедрам,
Да шелковою утиркою по глазам. В тексте звучит обращение к коню, хозяин обращается к нему, как к другу: "Тебе ли, коню, тебе ли, коню, далеко бежать во дальнюю во дороженьку?". Ведь именно конь поможет ему привезти суженую. Мы видим, как в этой песне как бы оживает мотив древнего обычая - умыкания невесты.
Повивание как один из важнейших и своеобразных этапов свадебного обряда требовал особых песен. Главным событием обряда повивания было одевание женского головного убора. Это объясняет, почему на первый план выходит главный образ песен повивания -образ девичьей косы.
1 Топорков А.Л. Солнце.// Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1995. - с. 362.
Прощание с косой после венчания воспринималось всеми как прощание с уже ушедшим девичеством. Но оно по-прежнему рисовалось в самых радужных тонах. Поэтому образ косы необычайно украшен практически во всех песнях повивания. В первую очередь это относится к песне "Затрубили трубушки да звонко по заре". Насколько велико значение этого события говорит тот факт, что о нем возвещают трубы:
Затрубили трубы да звонко по заре, Ой, да лёли, лели, звонко по заре.
Да расплакалась да Аринушка да по русой косе. Ох, да лёли, лели, да по русой косе. Героиня оплакивает косу, ведь "её маменька плела". Невеста, теперь уже замужняя женщина, горюет о материнской ласке, заботе. Поэтому образ косы, разумеется, идеализирован, приукрашен:
Ох, уж светлорусую золотом, Ох, лели, лели, золотом перевила. Да золотом, да серебром пересыпала, Ох, лели, лели, да пересыпала. Подобное изображение косы мы видим и в других песнях. Например, забота матери о косе дочери так выразилась в песне "Вечор же мне матушка косу заплела": Вечор же мне матушка косу заплетала, Шелковую плеточку она вплетала, Немецким узлом завязывала. Действия сватушки, символизирующие начало другой, замужней жизни, напротив грубы и даже жестоки. Перед нами явная гипербола:
Приехала сватушка да не милостивая, Стала она косушку рвать и щипать, Стала она русую на двое делить. Обряд повивания подается в некоторых свадебных песнях в качестве метафоры. Примером тому является припевка "Затопим мы печку". Процесс замешивания теста и изготовления поляницы сравнивается с обрядом повивания невесты - вхождения во взрослую жизнь.
Просеем мучицы, просеем мучицы, Замесим мы тесто. С теста поляницу, с теста поляницу, С девки молодицу.
Поляница - хлеб как символ плодородия не случайно здесь идет в одном ряду с образом молодицы - хозяйки новой семьи.
В песне "Летели, шумели пчелы роевые" также описывается обряд повивания, но в качестве его символа взят образ "роевых пчел". Этот образ также связан с идеей плодородия: ведь, как известно, роевые пчелы - отделившиеся от общей пчелиной семьи пчелы с новой маткой, ищущие себе пристанища.
Последний важный этап свадебного обряда - свадебный пир в доме жениха содержал в себе разнохарактерные песни. Семья жениха стремилась встретить жену сына - молодую хозяйку с почетом. Поэтому момент приезда молодицы в дом жениха обыгран в песне особо и подан с большой степенью идеализации.
Твой сын, сокол, едет, Давно же тебя ждали,
Везет соколушку. Коврами двор слали.
Везет соколушку,
Коврами двор слали,
Золотую головушку. Черными соболями.
("Ох, матка - соколка") В песне "Катеринина матушка" воспевается мать жениха ("Иванушкина матушка -умна и разумна"), по сравнению с Катерининой матушкой все делающая правильно. Элемент идеализации присутствует и здесь, ведь главное условие того, что гости будут встречены как следует, было наличие у Иванушкиной матушки особого веника с золотой ручкой.
Да нашла себе веник, Да теперь моя хата
Да золотую ручку. Натопленная будет.
Золотую ручку, Да теперь моя каша
Шелковую связку. Наваренная будет.
Теперь моя хата Да теперь мои гости
Да метеная будет. Угощенные будут.
Особой поэзией полна свадебная песня "Ты заря моя, эх зорюшка"". Здесь мы видим не только реалии свадебного обряда - приезд невесты в дом жениха, встречу и свадебный пир:
Лебедушкою белою, соколушкою ясною Садилась за стол с соколом. Песня начинается с психологического параллелизма. В символической его части мы видим образ зари - ранней, утренней. Постепенно он перерастает в образ самой невесты. Но что характерно, девушка здесь не сравнивается с зарею, а как бы сама является зарею:
Наталья обошла горя зарею. В другом варианте:
Молодая княгиня Мария Да обошла горы зарею. По ее воле пошел дождь:
Вдарила врата тучею. Пролил силен дождь по двору, Сама поплыла лебедию. В этой песне проступают черты древней архаичной символики, уходящей корнями в языческие представления славян. Невеста-заря вызывает грозу, вследствие чего идет дождь ("силен дождь"). Большой благодатный дождь, поданный богом громовником, по Афанасьеву, всегда был признаком благополучия и плодородия. А этот мотив, как известно, являлся для свадебных песен наиболее важным.
Величальные песни несмотря на их торжественный стиль и радостный тон менее выразительны, не столь драматичны, чем песни других периодов свадьбы. Внутри самих величальных песен есть различия в поэтике, содержании, эмоциональной краске в зависимости от того, кому они посвящены: молодым или гостям.
Величальные песни, прославляющие молодых, объединяются символикой благополучия и процветания. Это такие образы - символы, как "сад", "виноград", " яблонька", "два цветочка". На наш взгляд, они восходят еще к языческому понятию древа жизни: ведь новая семья продолжает род, создает новое поколение. Поэтому символы, воплощающие растительную силу, постоянно присутствуют в величальных песнях. Такие образы богато украшены эпитетами:
Как нагнулась к нам яблонька на двор, Покатились два яблочка на стол. Два яблочка, два садовые,
Да не садовые, медовые. Наливчатые, рассыпчатые...
("Как нагнулась к намяблонька на двор") Виноград по горам растет, А ягода по лугам цветет. Виноград расцветает, А ягода, а ягода поспевает.
("Виноград по горам растет")
У Семенушки за столом
Два цветочка расцвели. Первый цвет лазоревый, Другой цвет малиновый.
("У Семенушки за столом") Главные образы свадебного обряда - жених и невеста - наделены свадебной песней самыми яркими красками. Сами они, их будущая жизнь рисуется в самых радужных тонах, порой идеализируется, приукрашивается. Пример такой идеализации мы видим в песне "Ходя голубь по столу".
Песня начинается с психологического параллелизма. В символической части показаны главные герои песни - голубь с голубушкой. Их внешность великолепна, украшения богаты:
Ходя голубь по столу, Крыльцы-будыльцы в золоте,
У ладо, ладо, по столу. У ладо, ладо, в золоте.
Голубушка на скамье, Головушка в серебре,
У ладо, ладо, по скамье. У ладо, ладо в серебре.
Внешний вид жениха во второй части песни также великолепен: "на нем шуба новая", "да опушка бобровая", "одна пола сто рублей", "а другая тысячи". Наконец, гипербола помогает закрепить картину благополучия: "да всей шубы сметы нет". В нашей записи текст на этом месте прерывается, но в тексте, приведенном в сборнике П.В.Шейна, (см. комментарий к песне) идеализация в избражении характеров и их внешности сохраняется до конца.
Величальные песни, посвященные неженатому гостю, девушке "на выданье" воспевают их красоту, привлекательность, здоровье. Эти песни также основываются на принципе психологического параллелизма, содержат параллели с природными образами. Например, неженатому гостю посвящалась следующая песня: Березничек кустоватый, Лели, кустоватый, листоватый. А кто у нас неженатый, Лели, неженатый, холост ходит. Береза, как известно, являлась культовым деревом, также воплощающим идею плодородия. В другой песне неженатый гость сравнивается с небесными светилами, как бы получая от них могущество и красоту:
Ой, у месяца золотые рога, А у солнышка очи ясные. У Иванушки кудри русые, По плечам лежат, по белу лицу.
Эта песня в одних случаях посвящалась неженатому гостю, а в других - жениху. В этом случае перед нами два символа традиционно соотносимых с образами жениха и невесты: месяц и солнышко.
Незамужняя девушка сравнивается с образом птицы, также символизирующего идею плодородия.
Как по той речке плыла птица, Плыла птица сиз-косатая, Сиз-косатая, бел-хохлатая Её парень - "сизый селезень, сиз-косатенький". Во второй части песни образы девушки с парнем приобретают традиционные эпитеты.
По берегу шла красна девица, А к ней-то шел добрый молодец. Жизнерадостн