Так и произошло, в лесу мы выдохнули, отпустили мысли железные и вдохнули легкие и чистые. Встретили большую болотную черепаху, полюбовались на Хопер, спрятанный в обрывистых берегах и густых зарослях. Может быть, на контрасте с техногенной тематикой прошлого проекта, может быть, от внутреннего напряжения, а возможно, оттого, что в каждом из нас дремлет первобытная тяга к природе, прихоперский заповедный лес для нас превратился в сакральное место, символ и стихию одновременно. Владимир Довыденко - лесничий заповедника -, таким образом, сделался проводником и учителем. Его рассказы перевернули наше представление об экологии. Оказывается задача экологии - не спасение, а сохранение среды обитания человека, не помощь, а невмешательство в естественные процессы. Благодаря Владимиру, мы повернулись в сторону экологии сознания и сделали шаг из внешнего леса во внутренний. На прогулке в лесу каждый из нас нашел себе маленький природный талисман. А вечером, вернувшись в пищеблок, где проходили занятия, ребята немного написали о своих талисманах и о внутреннем лесе. У каждого он оказался разный: у кого- то тихий, осенний, окрашенный в золотые тона, у кого-то ночной и темный, полный тревожных звуков и страхов, у кого-то изумрудно-зеленый, густо населенный звериками и насекомыми.
"Многие не догадываются, но у каждого есть свой внутренний лес", с этой идеи мы начали съемки фильма. Над сценарием работа проходила в четырех юнитах. Разбились по возрастам. Младшие придумывали "Детство Афанасия", ребята постарше - растрату внутреннего леса, еще два юнита старшего возраста прорабатывали сублимацию, попытку замены внутреннего леса и возвращение к нему через внешний. У каждого эпизода, таким образом, получилась своя стилистика, свой особенный характер, не нарушающий цельности повествования. Все то время, которое мы не проводили с детьми, уходило на обсуждение и принятие решений. Не будет преувеличением сказать, что у леса - 13 режиссеров. Для нас это был уникальный прецедент коллективного разума. Планерки начинались во время завтрака, продолжались в любую свободную от съемок минуту и заканчивались под утро. Бог знает сколько идей осталось за кадром, в фильме нет ни одной случайной детали.
