Погребальный обряд дает возможность узнать многое из того, чего нет на поселениях. Особенно о духовной жизни человека, его мировоззрении. Без этого жизнь древнего человека предстает знания только с одной сторо­ны - материальной. И волей-неволей охотник на мамонта в наших глазах -строитель жилищ, охотник и собиратель, создатель каменных орудий труда, но... Не хватает нам для «человеческой характеристики» палеолитического человека его духовных познаний, его отношения к миру, жизни и смерти, взглядов на себя и свое окружение...

Конечно, изучая погребальный обряд, например, скотоводов бронзового века (III-II тысячелетий до н.э.) археолог далеко не все может выяснить. Но многое может, потому что есть погребения, по ним в какой-то мере восстанавливается не только погребальный обряд скотоводов, но и мировоззре­ние, духовный мир. Приходится только сожалеть, что для огромной, самой длительной эпохи человеческой истории погребального обряда почти нет! На всю территорию Западной и Восточной Европы известно только пять погребений верхнего палеолита! Может, обряд сам по себе еще не сложил­ся? Да нет, мы имеем дело с развитым обществом, для которого обряд погре­бения должен был быть. Можно объяснить недостаток погребений верхнего палеолита сравнительно малыми масштабами раскопок, но вероятнее всего другое. Обряд этот археологически уловить трудно или вовсе невозможно. Вполне вероятно, что он предусматривал для большинства членов коллек­тива захоронения без использования вырытых в грунте ям, например, вы­ставление трупа на поедание диким зверям и птицам. Такие и подобные м обряды известны в более позднее время. Археологически уловить такой обряд просто невозможно. И только в каких-то особых случаях могли похоронить умершего в погребальной яме, и тогда археолог может произвести исследование обряда,а  антропологи выяснят особенности физического строения скелета.

Из пяти обнаруженных погребений три найдены в Костенках и два во Владимирской области на стоянке Сунгирь (о них уже говорилось ранее). Два погребения в Костенках относятся ко времени ранней поре палеолита, одно - к более позднему времени - к средней поре. Рассмот­рим эти погребения подробнее.

Мальчик 5-6 лет захоронен в овальной формы могиле, устроен­ной на полу жилища. Дно посыпа­но красной охрой и на нее уложена кучка желтой глины. На глину был посажен умерший в связанном виде. В яме находились: костяная лопаточка, 55 кремневых изделий, костяная игла с ушком, костяное лекало. У мальчика была одежда, а на его головной убор, видимо, в виде шапочки были нашиты ряда­ми 153 просверленных зуба песца (вспомним, что сунгирцы тоже оформляли одежду и головные убо­ры клыками этого зверя). Могила перекрыта сверху лопаткой ма­монта и, возможно, засыпана зем­лей. Это погребение самое древнее в Восточной Европе. Другое погребение - мужчина 25 лет, также связан: руки притянуты к груди, колени к животу, пятки к тазу. В таком положении его, видимо, поло­жили в яму, посыпанную охрой.

Третье, самое позднее погребение было устроено в жилище, в овальной яме, обложенной костями мамонта. Здесь также находился мужчина (50 лет) в связанном виде. Предметов погребального инвентаря при нем не оказалось.

Что же говорят археолога об этих погребенных? Скажем сразу, что ин­формации немного, а ее прочтение - нелегкое дело. Плохо зная духовный мир того общества, трудно расшифровать те или иные археологические при­знаки. Приходится проводить аналогии с более поздними представлениями людей других обществ. Но, задаст вопрос любознательный и внимательный читатель, в таком случае мы отрываемся от реальной действительности: сравниваем первых земледельцев и охотников на мамонта! Но что делать? С чем еще сравнивать? Это, конечно, не ответ. Но отметим, что духовная культура, которая, без сомнений, зависит от материальной, все же не всегда ей подчиняется! Иначе говоря, в духовной культуре есть такие стороны, ко­торые не зависят от того, охотник ты на мамонта, земледелец или скотовод. Например, представления о продолжении жизни после смерти - всеобщее явление, и оно не зависит от направления хозяйственной деятельности. Другое дело, что в мир рыболов «уплывает на лодке», а кочевник «уезжает на кочевой повозке». Но это, как говорится, уже детали к общей картине.

Здесь нам, читатель, не уйти от ответа на вопрос о назначении погре­бального обряда. Иначе говоря, зачем он, этот обряд?

Среди современных исследователей погребального обряда сложились два основных мнения по этому вопросу. Часть ученых объясняет появле­ние погребального обряда результатом борьбы двух инстинктов человека: 1) стремление к опрятности, чистоте и необходимости в связи с этим уда­лить мертвое тело от живых; 2) стремление оставить умершего при себе, что объясняется привязанностью к нему или страхом перед умершим, кото­рый может нанести вред живым (Токарев, 1964).

Большинство же исследователей придерживается другого мнения, которое находит все большее подтверждение в истории, этнографии и археологии. Со­гласно этому взгляду погребальный обряд появляется как действия, направленные на переход души человека из одного состояния в другое. Обрядовые действия направлены на обеспечение посмертного существования души, пе­рехода из мира живых в мир мертвых, до ворот загробного царства (Геннеп, 1999; Пропп, 1986; Кияшко, 2002 и др.). К этому обряду «перехода» мы будем постоянно возвращаться при характеристике погребений разного времени. А сейчас посмотрим с этой точки зрения на палеолитические погребения.

Обратим внимание на место захоронений - в жилище. Вряд ли у охот­ников верхнего палеолита были иные представления о месте захоронения, чем у более поздних коллективов людей. У самых разных народов древности погребение человека в жилище означало одно и то же: земная жизнь продол­жается и после смерти. Эти представления требовали хоронить умершего в одежде, положения в могилу тех предметов, которые были ему необходимы. На самых ранних ступенях подобных представлений предметы клались реальные, которыми пользовались в повседневной жизни. В более позднее время начинается постепенная замена целой вещи на ее часть. Например, в могилу укладывали не лук и стрелы, а только стрелы, которые символизи­ровали положение и лука; не полную уздечку коня, а лишь ее часть и т.д. По каким-то причинам предметы для потусторонней жизни палеолитических охотников требовались не всем (двое мужчин захоронены без какого-либо инвентаря). Такое практиковалось и в более поздних обществах. Но с чем это связано в данном конкретном случае, установить невозможно.

Устройство могилы в жилище практиковалось и в первых земледельчес­ких обществах. Тогда еще не было отдельных кладбищ, курганов. В полу жи­лищ устраивались могилы, перекрывались настилами, и жизнь в жилище продолжалась. Это были первые и, вероятно, самые древние для человека современного вида представления, когда умершего пытались «сохранить» для коллектива. Стоит только гадать о причинах сидячего положения в од­них случаях и лежачего в других, скорченного и связанного в одном и вытя­нутого на спине в свободном положении в другом. Здесь версий может быть настолько много, что реальность в них просто растворяется.

Интересные и необычные данные дали антропологические исследова­ния скелетов из Сунгиря и Костенок. Взрослый «вождь» в Сунгире еще «не оформился» с точки зрения его расовых признаков. Его череп имеет черты монголоидности, что-то от предков североамериканских индейцев... У сунгирского мальчика отмечены негроидные или неандертальские черты! Де­вочка -с явными неандертальскими чертами! Мальчик из Костенок-явный кроманьонец, а вот мужчина 25 лет - с негроидными чертами! (Палеолит СССР, 1984, с. 232-233).

Вот уж диво, так диво, скажет читатель, негр - охотник на мамонта! Что же оказывается в итоге? А в итоге оказывается, что снова «все смешалось в доме Облонских». Такое впечатление, что все еще только начинается, антро­пологический тип только оформляется. Оформился ли, и в какую сторону? Ответа на этот вопрос нет, так как нет антропологических данных. А нам лишь остается гадать: откуда и зачем на Среднем Дону взялся негроид и как он жил с монголоидом и европеоидом?

Еще одна интересная деталь: неандертальские черты! Сегодняшняя на­ука накопила столько фактов, что многие ученые отказались от эволюци­онной теории Дарвина о происхождении человека. Долгое время предком человека считался неандерталец. Затем, по этой теории, произошел скачок к человеку современного вида. Сегодня доказано: неандерталец не эволюционизировал в сторону человека современного вида, а деградировал! Ран­ние неандертальцы более соответствуют теории эволюции, чем поздние, более близки к человеку современного вида. Еще одно: человек современ­ного вида, оказывается, сосуществовал вместе с неандертальцем, охотился на него и в конце кон­цов, видимо, и истребил его как своего конкурен­та А ДНК неандертальца и кроманьонца совер­шенно не совпадают.

Что же тогда выходит? А выходит, что неан­дертальские черты у кроманьонцев не только возможны. Они могут быть объяснены не толь­ко с точки зрения эволюционной теории (про­исхождение кроманьонца от неандертальца), а «внебрачными» связями неандертальцев и кро­маньонцев. Со временем эта неандертальская примесь вытесняется с исчезновением неандер­тальцев. Археологи неоднократно обращают вни­мание и на присутствие мустьерских традиций в кроманьонской материальной культуре- при­емах обработки камня. Ничего удивительного здесь нет, если мы признаем совместное сосуществование «опытных» камнетесов-неандертальцев и «неопытных» еще кроманьонцев, воспринявших неандертальскую технику обработки камня. Но постепенно от нее освободились вовсе. Об этом постепенном или скачкообразном «освобождении» наглядно говорят костенковские стоянки.

Справедливости ради скажем, что приписывание Чарльзу Дарвину стройной теории происхождения человека от обезьяны страдает преуве­личением. Ученый лишь сделал предположение о возможном применении его эволюционной теории животного мира по отношению и к человеку. Но никогда этого не доказывал и на этом не настаивал! Будучи человеком ре­лигиозным, он свое предположение замаливал в молитвах в церкви, так как его высказывание означало: ученый усомнился в божественном происхож­дении человека.

Сегодня, как и десятки лет назад время от времени появляются сенсаци­онные открытия: найдена переходная ступень от человекообразной обезья­ны к человеку! Но проходит время, и от этой сенсации ничего не остается, что-то не подтверждается, что-то отпадает... А ученые все больше обраща­ются к Библии, пытаясь расшифровать загадочную информацию о проис­хождении человека...