«Царева Лука» на Тихой Сосне: что это? |
Археологические древности земли Воронежской. Острогожский край-Березуцкий В.Д, Золотарев П.М. |
Золотая Орда в XV в. распадалась на глазах. На ее землях образовывались самостоятельные образования - Крымское ханство в Крыму, Казанское ханство на Средней Волге, Астраханское ханство в низовьях Волги, Ногайская Орда в междуречье Волги и Дона, Большая Орда, занимавшая территории заволжских степей и Дикого поля (Поле) - нынешние земли воронежского края и, в том числе, острогожского. Но заходили сюда кочевники не постоянно, а время от времени. В Большой Орде не было столицы, да и вообще городов (Загоровский, 1991, с. 31). Земли Поля кочевники Большой Орды использовали и для земледелия! Главным образом, южные районы нынешнего воронежского края, (Загоровский, 1991, с. 34), куда могли входить и земли острогожского края. Итальянский путешественник Барбаро так сообщает об этом странном для татар занятии: «Около февральского новолуния устраивается клич по всей орде, чтобы каждый, желающий сеять, приготовил себе все необходимое, потому что в мартовское новолуние будет происходить сев в таком-то месте и что в такой-то день такого-то новолуния все отправятся в путь. После этого те, кто намерен сеять сам или поручить сев другим, приготовляются и уговариваются между собой, нагружают телеги семенами, приводят нужных им животных и вместе с женами и детьми - или же с частью семьи - направляются к назначенному месту, обычно расположенному на расстоянии двух дней пути от того места, где в момент клича о севе стояла орда. Там они пашут, сеют и живут... Затем они возвращаются в орду. Хан поступает со своей ордой так же, как мать, пославшая детей на прогулку и не спускающая с них глаз. Поэтому он объезжает эти посевы - сегодня здесь, завтра там, не удаляясь больше, чем на четыре дня пути. Так продолжается, пока хлеба не созреют. Когда же они созреют... едут с телегами, волами и верблюдами... Земли там плодородны и приносят урожай пшеницы... проса... Иногда получают урожай настолько обильный, что оставляют его в степи» (Барбаро, 1971, с. 150). Мыс, на котором расположено Маяцкое городище, в писцовых книгах ХVII в. назван «Царева Лука» (Макаренко, 1911, с. 5). Этому названию объяснение нигде не дается, и остается неясным, когда оно возникло. Одно из наиболее реальных предположений связано с важным событием для Московского государства, происшедшем в самом начале XVI в. А произошло оно прямо где-то на этом мысу или поблизости от него. Но сначала немного истории. В XV в. русское государство вело постоянную дипломатическую и военную борьбу со своим тогдашним западным соседом Литовским княжеством. К концу века определился перевес сил в пользу Москвы. По русско-литовскому договору 1494 г. Литва отказалась от претензий на Новгород, Псков, Тверь и Рязань. Женитьба литовского князя Александра Казимировича на дочери Ивана III - князя Московского Елене не помогла соперникам справиться с проблемами мира. Иван III действовал во всех отношениях лучше Литвы. За короткое время во владения Москвы перешли многие земли на западе. А в 1500 г. начинается история наступления Москвы на нынешнее Центральное Черноземье. Это движение неизбежно вело к еще одному столкновению - с Большой Ордой. Но русское государство позаботилось о союзнике в борьбе против объединившихся орд расколовшейся Золотой Орды. Этим союзником стало Крымское ханство, которое тоже было заинтересовано в ликвидации Большой Орды. Союз дался непросто: Крым хотел единолично владеть Полем, а Москва хотела оградить себя от опасности на юге. В 1501 г. русские войска продолжали вести военные действия на западе против Литвы. В этом же году у Тихой Сосны столкнулись два противника - войска Крымского хана - временного союзника Москвы и Большой Орды. Командовал крымскими войсками хан Менгли-Гирей. Двинувшись против хана Большой Орды Ши-Ахмета, крымский хан просил помощи у Ивана III в 10 тысяч человек, а также пушками и пищалями: «К нам на пособъ (помощь. - В.Б., П.З.) десять тысяч человек, посадив на конь, к нам прийти... В судех пушки и пищали к нам пришлешь» (Сборник РИО, 1884, с. 361). Иван III намеревался оказать помощь, но этого так и не сделал: все силы отнимала война с Литвой, а это противостояние было намного важнее, чем южные дела. Московский князь даже дал указания послу уговорить Менгли-Гирея направиться против Литвы, но тому было важнее расправиться с Большой Ордой, чтобы стать хозяином Поля. В войске крымцев находился и русский посол Иван Мамонов, который определил численность войска московского союзника в 25 тысяч человек. У хана Орды - около 20 тысяч. Большая Орда двигалась по правому берегу Дона, форсировав р. Богучар и Черную Калитву. Встреча двух противников произошла в месте впадения Тихой Сосны в Дон. Надо думать, обе стороны видели и остатки Маяцкой крепости. Ши-Ахмет подошел к устью Тихой Сосны «под Девичьи горы» (Дивы). Затем произошло что-то уж совсем не в духе татар Орды: они построили у Дона крепость. Иван Мамонов сообщает, что «Ши-Ахмет царь сидел все в острозе» (крепость. - В.Д., П.З.). В.П. Загоровский не исключает того, что хану посоветовали поставить крепость польский и литовский послы, которые находились в его войске (Загоровский, 1991. с. 41). По-видимому «острог» был деревянным. Во всяком случае никаких остатков крепости никто более не видел, что и свидетельствует о ее деревянной конструкции. А что же Менгли-Гирей? Подойдя к устью Тихой Сосны, «царь» крымцев решил не отставать от противника и тоже построил крепость. 15 июля 1501 г. он писал Ивану III письмо, доставленное гонцом: «Дошел наусть Сосны, крепость учинив, стоим... Рать свою пришлешь ли, нам ведомо учини» (Сборник РИО, 1884, с. 366). Битва так и не состоялась, и противники ограничились мелкими столкновениями, прощупывая слабые места в боевых порядках противника. Менгли-Гирей не дождался помощи от Ивана III, что сыграло, вероятно, решающую роль в решении уйти в Крым, что он и сделал в конце июля. В.П. Загоровский оценивает «стояние на Тихой Сосне» как политическую победу Ивана III. Орда не смогла помешать действиям Москвы против Литвы (вспомним, что в войске были люди, которые, конечно же, советовали и обещали наверняка всякие блага, если Орда пойдет на помощь Литве). Причем это было сделано силами крымцев, а не Москвы! Войны на два фронта удалось избежать. Эта была и успешная военная операция для Менгли-Гирея. Впервые его войска вышли в Поле так далеко. Хитрый хан решил выждать время для расправы с Ордой, а пока «примеривался» (Загоровский, 1991, с. 42). После событий на Тихой Сосне Ши-Ахмет пошел на запад, на помощь Литве. Соединиться с литовскими войсками хану не удалось. Хан расположился на р. Сейм и стал размышлять, что делать. Переговоры с Москвой внешне выглядели для хана благополучно, но Иван III имел другие планы на Большую Орду - уничтожение силами крымцев. Русский посол Алексей Заболотский срочно отправился в Крым, и в мае 1502 г. поднял крымцев против Орды. Узнав о походе крымцев, Ши-Ахмет бежал на восток. Улусы Орды перешли к Крымскому ханству. Так закончилась история Большой Орды. По-видимому «Царева Лука» и названа так ввиду военного противостояния двух татарских правителей. Русские называли их «царями», откуда и «Царева Лука». После разгрома Большой Орды и ее распада земли воронежского края крымские татары уже не использовали в хозяйственных целях. Для них это проходной коридор для вторжений в пределы Московского государства. Через острогожский край проходил один из маршрутов вторжения крымчан - Кальмиусская степная дорога: Она упоминается с конца 70-х гг. XVI в. Называется Кальмиусской потому, что начиналась у Азовского моря у верховий р. Кальмиус. По этой дороге татары двигались через р. Северский Донец, затем между доном и Северским Донцом, затем между Доном и Ос-колом к переправам через Тихую Сосну. Перейдя Тихую Сосну в районе Острогожска, где были броды, татары могли свернуть на Муравскую дорогу. Для борьбы против татар применялись разные средства - завалы на дорогах, строительство крепостей, организация сторожевой службы, выжигание степи. В 1576 г. решено разместить новые общероссийские сторожи (одна находилась на Быстрой Сосне), среди которых упоминается сторожа на Дону у Богатого Затона (у устья Тихой Сосны на левом берегу Дона) (см. карту). Сюда направлялись ратные люди из г. Ряжска. На все сторожи посылались дети боярские и казаки (на сторожу у Богатого Затона - дети боярские из Рязани) (Загоровский, 1991, с. 180-182).
Степь - родная стихия татар. Они знали ее очень хорошо. Приспосабливались к незаметным передвижениям, минуя сторожи. Выручала их высокая трава, в которой низкорослые степные лошадки скрывались вместе с всадником. Один из приемов в борьбе против внезапных проникновений татар - выжигание степи: «По государеву цареву и великого князя Ивана Васильевича (Иван IV, Грозный. - в.б., П.З.) указу... жечи поле в осенинах в октябре или в ноябре по заморозкам, как гораздо на поле трава посохнет, а снегов не дожидаясь, а дождався ведреные и сухие поры, чтобы ветр был от государевыхукраинных (окраинных. - в.б., п.З.) городов на польскую (полевую. - в.б., п.З.) сторону... Из Данкова жечи поле вниз по Дону, по правой стороне Дону доустъ Мечи, и доусть Сосны Быстрые, и доусть Снав Донских, и доусть Девиц, и доусть Тихие Сосны. А ехати станицами от Донкова меж Дону и Мечи до Зеленковской дороги, да меж Мечи и Быстрые Сосны и Дону доусть Воронежа... да меж Ведуг и Девиц от Дону и до верховья, и до верх Оломи, а сверх Оломи к верх Девицам и к верх Тихия Сосны и до Дону. А послати из Донкова поле жечи три станицы, а в станице - по шти (шесть. - в.б., п.З.) человек» (Акты, 1890, с. 15-16). «Проходной коридор», время от времени выжигаемый русскими, начинает заселяться в XVII в. Но это уже другая история... * * * На высокой береговой круче высится одинокая сторожевая вышка. Ветер степной гуляет по крутогору, развевая холки коней, привязанных к коновязи. Далеко за рекой горит степь, и дым покрывает пойму реки, будто туман ранним утром... -Эй, Прохор, что там? Вопрос обращен к смотрящему на вышке. Но тот не слышит и, прислонив ладонь ко лбу, внимательно смотрит вдаль. - Прохор, глухой тетеря, что там? Скачут наши, ай не? Снова тишина и только ветер завывно напоминает Очередным порывом ветра с головы вопрошающего срывает шапку. Он бросается ее догонять и ловит непослушную у самого края крутого и высокого берега. - Ай ты, шельма, смыкнуть к татарам, чай, помыслила? Энто ты зазря. Татар нынче зол, степи жечи не дает... - Да, Прохор, черnяка тебя задери, зенки застудишь! Чаво тама, антихрист ты татарский, - ругается снова воин, отряхивая о колено запылившуюся шапку и поправляя саблю. - Чаво тама? Наконец смотрящий на вышке откликается, пытаясь перекричать завывания ветра. - Чаво горлопанишь, коней вон поправь. Станица, слава богу, возврат имея. Татарвы не видать. А Заковыка сказывал на Тихие Сосны Колпай сбирается. Одолел татарове вовсе, нехристь окаянный... Полезай таперича ты, глаза застить... Не могу... Причитая, по высокой лестнице слезает смотрящий, время от времени утирая лицо рукой. Вскоре из-за пригорка показалось несколько всадников. Уморенные лошади с трудом, поднимаются на гору. - Жечи - не кулеш хлебати, - произносит кто-то из всадников, спешиваясь с коня. Татарина не видать, либо зубья точить, а степь горить как печка в избе... -Похлебать бы чего, да на Сосны... Прохор и Федька Худой остаютца на стороже. Назавтра будя смена... Ежели чаво - глядитя в оба, татары лютые стали, голодные, видать... Над берегом высоко-высоко, расправив крылья, парит одинокий коршун, то ли внимательно взирая на всадников, то ли выискивая добычу... Ему сверху хорошо видно: пока еще далеко за дымовой завесой неспеша движется большой конный отряд с сторону сторожи... Татары огибают горящую степь и спускаются в неглубокую лощину. Коршун знает: начинается очередной набег... |