Питомник находится на территории усадьбы заповедника, но за его оградой днем и ночью такая же тишина, как и в лесных бобровых владениях. На берегу реки устроены открытые вольеры с выгулами. У каждой семьи под двускатной крышей - рубленый домик - гнездо и собственный выгул, потому что ив неволе бобр не меняет своего отношения к территории и соседям.

В питомнике бобр не изменил своих родовых повадок и особенностей. Отпала необходимость строить жилье и плотины, делать запасы на зиму, но инстинкты строительства и заготовки корма остались и передаются из поколения в поколение. Остались прочные семейные отношения и крепкая взаимная привязанность, сохранились вкусы, не изменились суточный и сезонный ритмы жизни, возрастные особенности экологии.

В питомник попадают совсем случайные бобры: потерявшиеся детеныши, бродячие одиночки, осиротевшие бобрята.

Весна освобождает бобров от долгого зимнего сидения в норах и хатках и вместе с тем приносит им несколько беспокойных дней. Вот-вот в звериных семьях появятся детеныши, а взрослым бобрам надо следить, чтобы полая вода не размыла плотины жилых прудов. Живущих на реке половодье и вовсе изгоняет из жилья, и приходиться им отсиживаться на берегу, да еще следить за границами семейных участков, предупреждая любое их нарушение бобрами из соседних поселений.

Когда на маленькой Усмани стало тесно бобровому «народцу», новые семьи, не имевшие «ни кола, ни двора», уходили на ключи, бежавшие жиденькими струйками, порой совсем теряясь на сырых луговинах. Где в берегах можно было копать норы, копали. Где берегов не было, строили у ольховых «коблов» хатки. Было мало воды, — воздвигали плотины, и потихоньку разливались по лощинам пруды и прудики. Вода закрывала входы в бобровые жилища от посторонних взглядов и визитов. Размеренно и благополучно текла жизнь крепких бобровых семей. Надо было только за водосливом следить, чтобы после грозовых, потопных ливней не размыло главную плотину, чтобы поскорее стекала лишняя вода от снега и дождей, а если ее становилось мало, то надо было совсем перекрывать сток или спускать верхний пруд.

Поначалу плотина — просто валик из грязи, травы, палок, выше которого растекается не пруд, а лужа. Потом это превращается в «инженерное» сооружение высокого класса. Угол верхнего откоса самый оптимальный из возможных. Такой вал держит солидный пруд как берег.

Все делали сами, работая только вдвоем и в первый год, и в следующий тоже. Мелкие палки и веточки, короткие обрубки и целые бревна укладывались так, что щели между ними можно было только грязью затереть, а засунуть что-нибудь еще уже не удалось бы. Несколько ивовых огрызков были положены неошкуренными, с корой. А что требуется ивовой палке, чтобы она начала расти? Только вода. Вода была в избытке, и по плотине кустиками зазеленели ветлы и ракиты. Потом крапивного семени насыпалось. И вот уже зеленый барьер стоит и держит пруд так надежно, что можно и не следить за ним.

Но прошло несколько лет, и бобровой семье пришлось уйти отсюда и запрудить ключ метров на сто ниже. Остались только проваленные норы да пеньки по берегам. И остались вокруг клен, дуб, береза да ольха. На этаком корме не прожить, издали тоже не натаскать, особенно в конце зимы, когда и хорошие запасы подъедаются.

Место никем занято не было, и звери, вырыв небольшую, взялись за работу. Но здесь лощина была пошире, и платина легла заметной дугой, чтобы слабее был напор воды на нее. А чтобы еще вернее было, бобры подвели ее к двум мощным ольховым коблам. Летом приходили сюда на водопой лоси и олени, приходили они и зимой нахлебничать. Не раз случалось, что тяжелый зверь проваливал свод норы, и бобрам приходилось копать новую. Это для них, наверное, проще, чем отремонтировать поврежденное жилье.

Бобры и в природе, и в неволе—исключительно вегетарианцы. В питомнике летом каждая семья получает ворох свежей луговой травы и зеленых осиновых веток. Неподалеку от усадьбы заповедника есть лесная делянка, где растет густая, как щетка, порослевая осина. Оттуда к бобровому столу и доставляется любимый корм зверей. Зимой вместо травы идет морковь или свекла и те же осиновые ветки и обрубки. И весь год к зелени и веткам добавляются отруби и овес. Во время еды бобр держит ветку в передних лапах, а зерно из кормушки берет горстью неторопливо и аккуратно.

Неуклюжий и неповоротливый с виду, взрослый бобр силен и увертлив, борется за свободу с неукротимостью дикого зверя. Молодые смиряются со своей участью почти сразу манному зверю вставляют в ухо номерную метку, как паспорт, с которым он будет выпущен на новом месте. При отлове всей семьи бобрят-подростков лучше оставить там, где они и жили, нежели перевозить вместе с родителями. До осени они еще подрастут, окрепнут, за плотиной сами присмотрят, заготовят на зиму какой-нибудь запасец, хотя ничему специально не учились.

В конце лета и начинается отлов зверей для расселения. Отлавливать лишних животных необходимо, потому что уже давно нет на ручьях заповедника свободных, кормных мест для новых семей. Бобры — домоседы. Однако срубив близ своего жилья все годные в пищу деревья и кустарники, семья в одну из зим обречет себя на голодовку. Летом и травы хватит с избытком, но уже осенью есть нечего, а на зиму и вовсе не запасти ни палки. Такие угодья лучше на некоторое время перевести в запуск, чтобы они скорее восстановились для нового поселения.

Заповедник спас бобра от истребления и расселил его почти по всей стране Здесь был найден надежный способ поиска и отлова зверей, применяемый и по сей день. Работа эта не из легких: топкое дно, духота болотных зарослей, глубокая и не всегда теплая вода. Нередко взрослые бобры так крепко сидят в своем доме, надеясь на его неприступность, что до них приходится добираться сквозь густые переплетения корней и извлекать зверей из темного лаза голыми руками. Малейшая неосторожность или неловкость, и хозяева норы или хатки могут незаметно уйти до того, как большими сачками будут перекрыты все подводные выходы.

На работе Воронежского заповедника строился весь цикл исследований по экологии бобра. Здесь выявили болезни бобров и научились лечить их. Поэтому здоровы все звери, живущие в питомнике, и все те, которых заповедник отправляет в другие края. Прежде чем отправить на новое место жительства бобра, пойманного в природе, его освобождают от паразитов, вакцинируют против возможных опасных заболеваний.

Научные исследования в Воронежском заповеднике ведутся в его специализированных лабораториях: лесоведения и лесоводства, сотрудники которой изучают естественное лесовозобновление; лесного почвоведения, в которой исследуется геохимическая роль растений бора; иммобилизации животных; биологических методов борьбы с вредителями леса; зоологической. Лаборатория боброводства объединяет работу бобрового питомника и изучение регуляции численности бобров в вольном хозяйстве. Фенологические наблюдения составляют основу многолетней «Летописи природы».

Контакты

2594-560 (секретарь директора)

2594-542 (зам.директора по НИР)

Музей находится на территории Центральной усадьбы Воронежского заповедника, в здании административно-экскурсионного комплекса.

Доехать до нас можно следующим образом:

- электричкой «Воронеж - Графская», «Воронеж - Усмань», «Воронеж – Грязи», «Воронеж - Рамонь» до станции Графская, затем маршрутным автобусом №310 до остановки "Заповедник"

- автобус №310 (отправляется каждый час от привокзальной площади ж/д вокзала Воронеж-1) до остановки «Заповедник» (по требованию)

- на личном автомобиле по следующему маршруту: Воронеж - Остужевское кольцо - Репное - Бобяково - поворот на Орлово - с. Орлово - с. Парижская Коммуна - с. Малая Приваловка - поворот на Краснолесный - после моста через реку повотрот на право.