Традиционно считается, что слово казак появилось на страницах древнерусских летописей под 1444 годом, (казаки рязанские), но в словаре И.И. Срезневского, слово казак упоминается в «Грамоте о границах Кириловского монастыря за 1395 год», а по сообщению Забелина в записях «Вкладной книги» часовни на Лубянке, в Москве « народ зовимый козаци» пришел в 1380 году на помощь Дмитрию Донскому. Так или иначе, нижняя летописная граница этого слова остаётся пока под вопросом.

По определению энциклопедии «Казачество» казаки — «социально-этническая общность людей, сложившаяся на южных окраинах русских земель и несшая сторожевую службу составляя особый вид вооруженной силы (обычно конницы). Поскольку время возникновенитя понятия «Русская земля» историки доводят до первых веков от РХ, то и охрана его границ, и пограничное население вполне попадает под категорию казачества.

Сам этноним казаки возник довольно давно, он упоминается еще римским географом Страбоном в I веке н.э. Как считает историк В.Шамбаров (Казачество; История вольной Руси М.2007 г.) слово «казак» попало в лексикон тюрских народов уже в «готовом» виде. Он пишет: « Происхождение слова «казак» надо искать не в тюрских, а в древнеиранских языках, на которых говорили скифы и сарматы» у этих народов корень «ас» в произношении трансформируемый в «яз» или «аз» входит как в самоназвание племен, так и во многие географические названия. Общепринятый перевод слова – вольный человек. А если понимать буквально по слогам – конный вольный светловолосый (белый) человек.

Историк Шамбаров не стал доказывать непрерывность казачьей истории и свою 2-ю главу назвал «Изначальное казачество и его гибель», однако это скорее дань сложившейся прошлой исторической традиции, нежели истинное положение вещей.

Современные археологические данные (в нашем случае на воронежской земле), показывают преемственность всех исторических эпох. Так, «скифо-сарматские укрепленные» городища по Тихой Сосне, Воронежу и Дону наследуются ранними славянами, а укрепления времен Киевской Руси возобновляются в Московском царстве. По сути, знаменитая «Белгородская черта» проходит там же, где были укрепления раннего железного века. Следов, каких либо разрушений связанных с полным истреблением предшествующего населения археологами не обнаружено, а о стабильности этнического состава населения говорят сохранившиеся на территории центра Русской равнины топонимы описаные в древнейших книгах индоариев «Авесте» и «Ригведе» датируемых IV-VI тысячелетием д. н.э.

Одно из своеобразий Воронежской земли его географическое положение – граница леса и степи. В спокойный «безвоенный» период местное население осваивает донскую степную долину, вплоть до устья, занимаясь земледелием, торговлей, охотой и рыбной ловлей. А в период кочевых экспансий оно перемещается в верховья Дона и на Воронеж под защиту своих укрепленных поселений. Поскольку нашествия кочевников, по сути, не прекращались никогда, приостановить их мог только естественный и укрепленный географический рубеж, одним из фрагментов которого служили густые воронежские леса на вы-соком, крутом речном берегу.

В период особо глобальных нашествий неселение воронежских земель покидало свои городки, уходя в труднодоступные леса. Так, в дебрях Усманского бора известно городище «Каверинское», по уровню фортификационных построек, троекратно превосходящее известные крепостные строения раннего железного века – Семилукское, Белогорское и Чертовицкое.

В настоящее время поднимается вопрос о градации скифо-сарматского населения, а конкретно для воронежского региона об «автохтонности» его главной этнической составляющей. А, по сути, это говорит о том, что городища «скифского времени» строились от скифов, а крепости «сарматского времени» от сарматов. От сарматских времен до ранних славян существует некий «археологический пробел» признаваемый за преемственную неувязку. Этот период синхронен эпохе «Великого переселения народов» когда народы называемые – венедами, антами, аланами, русами и славянами, вандалами и готами, прошли, через Западную Европу дойдя до Англии и Северной Африки. Конечно, это были «внегосударственные» военно-племенные союзы единой индоевропейской культуры.

Анализируя сложившуюся на Верхнем Дону этнополитическую обстановку, времен раннего железного века следует признать, что в этом регионе существовали протославянские родо-племенные союзы, организовавшие на своих рубежах постоянно совершенствовавшуюсю линию фортификационных укреплений. Архаичность топонимики сохранившей до наших дней, в пределах Русской равнины ряда географических названий времен прошлой индо-европейской общности, говорит об относительной этнической стабильности коренного населения с самых древнейших эпох.

Казачество стало этносоциальным феноменом, сочетавшим мореходные традиции балто-славян Поморья с кавалерийскими – алано-сармат Южно-Русских степей и предгорий Кавказа. Вольные воронежские земли стали местом консолидации изначального казачества, они долгое время не были охвачены «никаким» самодержавием и ничьей «деспотией». Подобно древнему Риму с семи Воронежских холмов казачья лава расширила русские пределы от Тихого Дона до Тихого Океана.