По установившейся традиции, вопрос о роли личностного начала в создании фольклорного произведения, в частности былины, связывают с концепцией вариативности. «Варьирование былины разными певцами может осуществляться за счет использования общих стилистических приемов, но через разное конкретное их приложение к сходным моментам песенно-эпического рассказа», - пишет В.П. Аникин.1 В разных случаях это приложение оказывается более или менее удачным, о чем свидетельствуют такие широко распространенные в научной литературе понятия, как одаренность, природный дар певца, сказительское мастерство, художественное качество вариантов др. Критерии применения этих характеристик остаются неясными или, по крайней мере, субъективными. В решении вопроса о личностном начале в фольклоре представляется целесообразным говорить о сказителе как о языковой личности, а вариативность рассматривать в связи с проявлением идиолекта сказителя.
Идиолектные особенности проявляются на разных уровнях организации былинного текста. Один из этих уровней связан с особыми речевыми единицами, создающими текст, - композиционно-речевыми формами (КРФ).2 КРФ - это фрагменты текста, носители определенных коммуникативных функций: повествование, описание, рассуждение, характерные для монологического типа речи, вопрос и побуждение - для диалога. Выбор этих видов контекста и их взаимосвязь оказывает существенное влияние на членимость и построение текста, его языковое оформление.
Подход к былинному тексту с указанных позиций предприняла Е.Б.Артеменко. Согласно наблюдениям исследовательницы, «.„континуум былинного текста формируется двумя противопоставленными друг другу речевыми пластами - партией эпического повествователя и прямой речью персонажей».3
Изложение в былине ведется от 3 -го лица. Эпический повествователь воспроизводит акциональную сторону былинного сюжета, поэтому основу его речевой партии составляет КРФ повествования.
В использовании КРФ описания и рассуждения сказительская речь имеет ряд особенностей. В частности, форма описания используется повествователем при условии жесткой обусловленности задачами повествования: «. былина описывает лишь тогда, когда описание нужно непосредственно по самому существу той конкретной задачи, которую ставит себе данный сюжет».4 Речи повествователя не свойственна форма рассуждения: «Эпический певец, как правило, не высказывает своих суждений о героях и событиях, не дает их оценки».5 Данное обстоятельство обеспечивает объективированное изложение материала.
Речевой партии повествователя в былине противостоит прямая речь (ПР) героев. Е.Б.Артеменко отмечает, что основное назначение высказываний персонажей в былинном тексте заключается в их стимулирующей, прогнозирующей роли, которую они выполняют по отношению к элементам сюжетно-повествовательной линии. В ряде случаев реализация этой функции связана с локальными и темпоральными «выходами» за пределы однонаправленного развития сюжета (об этом см. ниже). Для ПР характерно богатство и многообразие КРФ: повествование, описание, рассуждение, побуждение и вопрос.6
Указанное распределение КРФ по разным речевым пластам продиктовано традицией, и в текстах разных сказителей оно остается неизменным. Различается частотность использования отдельных КРФ, а также некоторые особенности их функционирования. И то и другое связано главным образом с личностью исполнителя - его индивидуальными склонностями и эстетическими установками.
Рассмотрим данное положение на примере использования разными исполнителями одной КРФ-повествования.7
Как уже отмечалось, в разных речевых пластах КРФ повествования выполняет разные функции. В партии повествователя -это средство воспроизведения акционально-событийной линии (у разных сказителей составляет в среднем 90% речи повествователя), в ПР героев - один из способов стимулирования персонажа к совершению определенных действий (от 14% до 25% высказываний персонажей).
Различие выполняемых функций обусловливает и неодинаковые параметры, по которым характеризуется КРФ повествования в разных речевых пластах у разных сказителей.
I. Использование КРФ повествования в партии сказителя различается в плане выбора речевых регистров. Положение о коммуникативных регистрах речи разработано Г.А. Золотовой. Исследовательница различает изобразительный и информативный регистры. Основа их выделения - признак наблюдаемости/ненаблюдаемости предметов и действий. Признак «наблюдаемости» находит выражение в наличии пространственных ориентиров, определяющих «местонахождение» говорящего, в употреблении глаголов с денотативным значением, в конкретно-временной локализованности действий. «Ненаблюдаемость» изображаемого проявляется в отсутствии хронотопа, конкретной длительности действий, в употреблении нереферентных имен и глаголов с сигнификативным значением.8
Отмечая преобладание средств изобразительного регистра, Е.Б.Артеменко пишет: «Ориентация на средства изобразительного регистра представляет собой, по-видимому, одну из универсалий словесного искусства, обусловленных его эстетической природой».9
Средства информативного регистра используются достаточно ограниченно и, как правило, в определенных позициях в тексте. Это в основном былинные зачины (Да й спородила Добрыню родна матушка Да возростила до полнаго до возраста [П,54]), переходы от одного масшабно-содержательного фрагмента к другому (Тут как день за днем будьто дожь дожжит, А неделя за неделей как трава растет, Год за годом да как река бежит. Прошло тому времени три года [П, 475]), сообщения о результатах деяний богатыря в форме обобщения (Ай повы-ручал он полонов да русьских [П, 463]).
В текстах отдельных сказителей использование средств информативного регистра связано преимущественно с одной из указанных позиций. У Ф.Никитина, например, это былинные зачины:
Как от батюшки было от умнаго,
Как от матушки да от разумныя
Зарождается чадушко безумное,
Что ль по имени Иванушко Гостиной сын
[П,648].
Из того ли из города из Мурома, Из того ли села да Карачаева, Была тут поездка богатырская
[П,639].
Как под славную под каменну Москву И бысть напущение великое
[П, 659].
В былинах А.Чукова и П.Калинина информативный регистр используется преимущественно в «переходных» фрагментах, связывающих содержательно ведущие эпизоды. Такими «переходными» моментами в их текстах, как правило, являются речевые ритуалы (выражения благодарности, прощания, клятвы, благословения и др.). В большинстве случаев они не играют ведущей роли в развитии сюжета и представляют собой «скрепы» между эпизодами, разобщенными в пространстве и во времени. Специфика таких фрагментов состоит в том, что в них излагается содержание речи персонажей посредством тематической речи.10 Приведем примеры:
А.Чуков: Простился он с братьями крестовыми
[П, 491].
Он дал ей заповедь великую
[П, 493].
Спросил у ней благословения Ехать по граду Киеву И ко ласковому князю ко Владимиру Прямой дорожкой, не окольною
[П, 508].
П. Калинин: Тут крестами да богатыри побратались Назвались да братьями крестовыми
[I, 157].
Благодарил его Владимир стольне-киевской
[I, 160].
Подходила она к братьецам крестовыим, Своего же она мужа да названного Звала тут себе-ка-ва в гостебищо
[I, 173].
Информативная второстепенность данных фрагментов подчеркивается выбором речевого регистра, средства которого используются при их изображении.
II. В ПР героя КРФ повествования (так же, как и другие КРФ) выполняет функцию стимулирования намерений и действий персонажей. В отличие от других КРФ, выполнение формой повествования указанной функции связано с локальными и темпоральными «выходами» за пределы однолинейного развития сюжета. Нами отмечены два способа ее реализации:
1) когда в ПР героев речь идет о событиях, предваряющих развитие основного действия и прогнозирующих его. Они не отражены в речи повествователя, поэтому содержание ПР включает акциональную линию сказительского повествования в более широкий событийный контекст;
2) когда рассказы героев об определенных событиях «дублируют» изложение этих событий в партии эпического певца. Дублирование акционально-событийной линии в высказываниях персонажей используется с целью информирования других лиц как одно из средств побуждения их к определенным действиям.
Выбор одного из указанных способов связан с особенностями идиолекта сказителя.
Широкое использование КРФ повествования в первой функции наиболее характерно для текстов И.Захарова. Так, в его былине об Илье Муромце и Идолище (№ 196) развитию событий, изложенных в партии эпического певца (описанию сцены поединка между Ильей и Идолищем), предшествует сообщение Иванища о грозящей Царьграду опасности. Это сообщение стимулирует намерение Ильи ликвидировать опасность:
- Ах ты свет государь да Илья Муромец! А в Цариграде да не по старому,
Не по старому да не по прежнему.
А приехал поганое Идолищо,
Да зашел он к царю Костянтину Боголюбовичу
Во тыи палаты белокаменны.
А сидит за столами за дубовыма,
А за ествами сидит он он за сахарнима,
А к царици сидит он лицинищом,
А к царю Костянтину Боголюбовичу,
А к царю сидит он хребтинищом.
И такового вора век не видывал,
И слыхом про вора не слыхивал.
-... Я пойду каликой во Царь-то град, А очищу я ведь Царь-тот град, Да убью поганого Идолища[Ш, 12-13].
Использование КРФ повествования в указанной функции является одной из причин увеличения в текстах И.Захарова доли ПР героев (по сравнению с партией эпического певца).11
В «дублирующей» функции КРФ повествования широко представлена в былинах А.Чукова и П.Калинина; например:
А.Чуков: Идет он на княженецкий двор,
Не спрашивал у ворот да приворотников, У дверей не спрашивал придверников, Да всех взашей прочь отталкивал, Смело проходил в палаты княженецкие.
Вслед идуть придворники да приворотники, Вслед идуть, все жалобу творять, Сами говорят да таково слово:
-Здравствуй, солнышко Владимир стольный киевский
Как этая удала скоморошина
Наехал из чиста поля скорым гонцом,
А теперечу идет да скоморошиной,
Нас не спрашивал у ворот да приворотников,
У дверей он нас не спрашивал придверников,
Смело проходил в палаты княженецкие[П,480].
П.Калинин: Приезжает тут король да политовскии, Приезжает тут король да по молчаному, Он увозит Марью лебедь белую, Лебедь белую да королевичну, Королевичну он да подолянку. Прискакала было весточка нерадостна Михайлы Потыку Иванову:
- Михайла Потык сын Иванович! Ты пьешь да проклаждаешься, Над собой незгодушки не ведаешь, Как твоя -то Марья лебедь белая, Лебедь белая да королевична, Королевична было подолянка, Уехала с королем да политовским Во матушку да в земляну Литву [ I, 169,170].
Приведенные примеры показывают, что передача одной и той же денотативной основы содержания в партии эпического певца и в ПР героя различается в эмоционально-экспрессивном плане. Если в сказительской речи изложение максимально объективировано (как этого требует традиция), событие преподносится как факт, не требующий его оценки, то в ПР героев та же самая ситуация приобретает дополнительную экспрессивную окраску (тревоги, жалобы, сожаления, печали и т.п.). Соответствующие пояснения содержатся в ремарках к репликам (см. примеры). Таким образом, дублирующее изложение объективного факта в ПР персонажей приобретает субъективный характер, тем самым обеспечивается психологизированное изображение событий. Отмеченное свойство является идиолектной особенностью А.Чукова и П.Калинина.
Все сказанное позволяет обозначить следующие параметры, определяющие специфику использования КРФ повествования разными сказителями:
1) . в речевой партии повествователя - особенности использования средств информативного регистра;
2) . в ПР героев - характер выполняемой функции:
а) КРФ повествования - средство включения акциональной линии сказительского повествования в более широкий событийный контекст;
б) КРФ повествования - средство «дублирования» речи сказителя, обеспечивающее психологизированное изображение событий.
1 Аникин В.П. Теория фольклорной традиции и ее значение для исторического исследования былин. - М., 1980. - С.88.
2 [см., например, 3, 4, 7,8] Наряду с термином композиционно-речевые формы, принадлежащим
B. В.Виноградову [Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.,1971], данное явление имеет и другие названия - формы изложения, виды контекстов [Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. - М., 1982.; Гальперин И.Р. Сменность контекстно-вариативных форм членения текста // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. - М., 1982], функционально-смысловые типы речи [Кожин А.Н., Крылова О.А., Одинцов В.В. Функциональные типы русской речи. М., 1982.; Нечаева О.А. Функционально-смысловые типы речи (описание, повествование, рассуждение). - Улан-Удэ, 1974], логические единства [Одинцов В.В. Стилистика текста. - М., 1980]. Мы остановились на термине, предложенном В.В.Виноградовым, - композиционно-речевые формы.
3 Артеменко Е.Б. Композиционно-речевая организация былинного текста // Фольклор. Комплексная текстология. - М., 1998. С.54.
4 Скафтымов А.П. Поэтика и генезис былин. - Саратов, 1924. - С. 90.
5 Артеменко Е.Б. Композиционно-речевая организация былинного текста // Фольклор. Комплексная текстология. - М., 1998.- С.60.
6 Там же, с. 64.
7 Материалом нашего исследования послужили былины, записанные от сказителей: П.Калинина, Т.Рябинина, А.Чукова, Ф.Никитина, И.Захарова, из авторитетного собрания Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом летом 1871 года.- М.-Л., 1949. - Т.1; М.-Л., 1950. - Т.11; М.-Л., 1951. - Т.Ш. В примерах указываем номер тома и страницу.
8 Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. - М., 1982. С. 345-348.
9 Артеменко Е.Б. Композиционно-речевая организация былинного текста // Фольклор. Комплексная текстология. - М., 1998.- С .56.
10 Тематическая речь - один из способов передачи чужой речи, с помощью которого осуществляется максимально краткое и обобщенное изложение чужого высказывания - называется лишь предмет чужой речи. Тематическая речь представлена конструкциями с вводящим компонентом, включающим речевой или косвенно-речевой ядерный элемент - слово или словосочетание, и вводимым компонентом, представленным членом предложения или группой предложений [Чумаков Г.М. Синтаксис конструкций с чужой речью. - Киев, 1975. -C. 28-35].
Макарова Н.В.
