События О Вантите Партнеры Связь Объекты Энциклопедия Природа Древности Легенды

Рассылка



Вы находитесь здесь:Читальня ->Донская археология -№1-2 2001 ->Из истории аланских городов-Ф.Х.Гутнов, А.В.Дзарасов


Из истории аланских городов-Ф.Х.Гутнов, А.В.Дзарасов

 

Центральный Кавказ, занимая пограничную территорию между Европой и Азией, играл ключевую роль в системе связей различных «миров-экономик» [1, С. 15]. Особо важное значе­ние для развития торговли имели трансконтинентальные пути, проходившие через Клухорский перевал, Дарьяльское и Алагирское ущелья — современные Военно-грузинская и Военно-осетинская дороги. Важнейшие перевальные пути, в частности через Дарьяльское ущелье, были известны античным авторам по меньшей мере уже в VI в. до н.э. Значение издавна функциони­ровавших торговых магистралей, на протяжении столетий являвшихся связующим звеном в обмене племен и народов Юго-Восточной Европы, Закавказья, Азии и Дальнего Востока, воз­росло в первые века н.э. и еще более увеличилось в эпоху средневековья [2, С.З].

Важная роль в местном обмене и транзитной торговле принадлежала городам. Вопросы, связанные с изучением не только аланского или кавказского, но и средневекового города вообще, привлекают пристальное внимание историков, искусствоведов, социологов, геогра­фов и специалистов многих других профессий. Но если на материале Запада и Востока изуче­ние городов проводится (и успешно) уже много лет, то город на Кавказе, его генезис и роль в историческом процессе изучены пока явно недостаточно (исключение составляет лишь Дербент — благодаря четвертьвековым изысканиям А.А.Кудрявцева). До сих пор во многом не ясны пути формирования и основные черты городов у горцев, основные расхождения или сходства их развития с развитием европейского и восточного города [3, С.3-4; 4, С.4].

В 1993 г. вышло сразу две работы, в которых поднимались отдельные аспекты обозна­ченной проблемы: Г.Е.Афанасьева «Донские аланы» [5] и В.А.Кузнецова «Нижний Архыз в X — XII веках» [6]. В работе Г.Е.Афанасьева анализируются типология и истоки архитектурных традиций городищ салтово-маяцкой культуры VIII -— IX вв., возникших под несомненным влиянием (и, возможно, при непосредственном участии) Византии. Основной причиной их стро­ительства была военная угроза. Социальная интерпретация городищ привела Г.Е.Афанасьева к выводу о двух их типах: сторожевые крепости и замки феодального типа [5, С.94-122].

Работа В.А.Кузнецова посвящена изучению административного и культурно-идеологи­ческого центра Алании — Нижнего Архыза. Это не самый крупный город алан (численность населения оценивается приблизительно в 2 — 5 тысяч человек, площадь — в 25 га). Особое положение Нижнего Архыза определялось его статусом столицы государства алан. На терри­тории города находятся три крупнейших на Северном Кавказе трехапсидных купольных хра­ма X в. византийского происхождения. Всего же здесь выявлено 14 храмов; существует пред­положение о существовании в Нижнем Архызе византийского монастыря. Такой концентра­ции христианских древностей, включая христианское кладбище и эпиграфические памятники, на Северном Кавказе больше нет. Кроме того, город был средоточием целой системы древ­них дорог. Основная, шириной до 3-х метров, через городские ворота близ северного храма вела на равнину. Нижний Архыз являлся не только центром Аланской епархии с резиденцией аланских митрополитов, но и богатым торговым городом. Существует даже смелое сравне­ние этого аланского центра с китайским городом Янчжоу, разбогатевшим в VIII в. благодаря распространению по стране соли, чая, тканей и других товаров [7, С.61-66, 68].

Насколько известно, первое упоминание об аланских городах принадлежит Захарию Рито­ру [8, С. 165], в VI в. отметившему у алан пять городов. Но, как справедливо полагает В.А.Куз­нецов [9, С. 149], можно говорить скорее о крупных сельских поселениях, нежели о городах.

Из всех аланских памятников зодчества в письменных источниках чаще всего упомина­ется крепость в Дарьяльском ущелье. Древнеармянским историкам V в. (Агафангел, Мовсес Хоренаци и др.) ущелье известно под названием аланоз дyp/н/ (аланские ворота) [10]. Даже древнегрузинские летописи, не знакомые с этнонимом аланы, упоминают аланскую крепость (цихе) и аланские ворота (кари). Отметив это, А.П.Новосельцев вместе с тем подчеркнул, что данная крепость, «строго говоря, городом не являлась» [11]. К категории городов ученый отнес столицу Алании — Магас. В качестве возможной основы названия столицы алан уче­ный рассматривал либо венгерское магаш (высокий), либо скифо-аланское маз(а)) (большой, высокий) [11, С.133-134].

О размерах столицы Алании можно судить на основании данных Джувейни, Рашид ад-Дина и Шереф ад-Дина, оставивших подробное описание штурма Магаса монголо-татарски­ми туменами Менгу, Кадана и Бури. Окрестности города «были покрыты болотом и лесом до того густым, что (в нем) нельзя было проползти и змее». Монголы «с каждого бока» проло­жили такую дорогу, что по ней могли двигаться четыре телеги. Против крепостных стен уста­новили метательные орудия. После длительной осады и штурма Магаса осталось «только имя его». В ходе штурма столицы погибло, по уточненным данным В.Ф.Минорского, 2700 защищавших ее воинов. Судя по длительности осады — по арабским источникам полтора месяца, а по китайским — даже три, Магас являлся крупным городом. Интересно, что из всех покоренных монголами городов Восточной Европы в монгольской и китайской хрониках упо­мянуты лишь Киев и Магас [12, С. 110].

Специалисты, стремясь установить точное месторасположение аланской столицы, пред­лагали различные версии. К.Доссон помещал ее на одном из притоков Терека в современной Кабардино-Балкарии; Н. А.Караулов — «на Чеченской плоскости» или западнее Владикавказа около с.Кадгарон, где отмечены «следы городища и старое кладбище». В.Ф.Минорский, опи­раясь на археологические данные, предполагал: «не следует ли Магас искать в пределах чечено-ингушской территории, граничащей с Аланским царством». В последние годы археоло­ги склонялись к мнению о тождестве Магаса и городища Алхан-кала с мощным культурным слоем, прекратившим свое существование в ХШ в.; на городище отмечены следы пожарищ [9, С.153-154].

Еще один город, упоминавшийся в источниках, — Дедяков, в котором в конце XIII в. вспыхнуло крупное антимонгольское восстание. Известие о нем сохранила Воскресенская летопись. Летом 6785 (1277 г.) пришли в Орду князь Борис Ростовский с братом Глебом и сыном Михаилом и князь Федор Ярославский. Князья с ханом «Менгу-темиром поидоша на войну на ясы, и приступиша рустии князи ко ясскому городу ко славному Дедякову, и взяща его месяца февраля 8». Таким образом, дата падения города известна, но начало восстания точно установить пока не удается [12, С.116].

«Худуд ал-Алам» указывает на «1000 больших деревень» у алан. Из крупных поселений отмечен «Хайлан, город, где расквартирована армия царя» [13, С.216].

Интересный материал по рассматриваемой теме представлен в географическом труде ал-Идриси (1100-1164 гг.) «Развлечение страстно желающего странствовать по землям». В опи­сании юго-восточной Европы он поместил рассказ о причерноморской части «страны ал-Лан... и ее городов и рек». Согласно сведениям ал-Идриси, «вытекающая с высот гор ал-Кабк» (Кав­каза) «большая река» (Кубань) «пересекает землю ал-Ланиййа. На ней нет известных городов, но по обоим ее берегам — населенные деревни и обильные посевы... От устья этой реки 150 миль до города Ашкасиййа. Это красивый город из числа городов ал-Ланиййа и одна из их погранич­ных областей. От города Ашкассиййа до города Ашкала аланской земли 20 миль. Между Ашкалой и морем около 6 миль, она невелика по размерам, но это — оживленный (город — Ф.Г., АД..), его округа имеет (всего — Ф.Г., АД.) вдоволь для пропитания его жителей. От него 20 миль по берегу моря до города Астабриййа, который стоит у моря. Это — населенный город с оживленными рынками, обширной округой и искусно возведенными постройками. Большая часть его жителей — купцы и их имущество изобильно. От города Астабриййа до города ал-Ланиййа 24 мили. По этому городу его народ (умма) назван аланами (ал-ланиййун)» [1, С.209-210]. В названиях аланских прибрежных городов обращает на себя внимание первый слог ас/аш, вос­ходящий к обозначению алан во многих источниках той поры. Исходя из данных ал-Идриси, можно предположить активное участие западных алан в черноморской торговле.

Полагают, что одним из источников ал-Идриси являлось самое раннее из сохранивших­ся арабских сочинений — «Книга картины земли» (создавалась между 836 и 847 гг.) ал-Хваризми. В книге упоминается «страна Сарматиййа, а она — земля ал-лан»; указаны географи­ческие координаты «ее центра». При описании гор «шестого климата» встречаются «Ворота хазар и алан» — Дарьяльское ущелье [14, С.48, 72].

В первой половине X в. западный Кавказ по Масуди [15, С.206-207] — страна касогов (адыгов), и аланы еще только пытались взять под контроль побережье современного Красно­дарского края: «Аланы более мощны (мустазхира ала), чем кашаки, которые не могли бы справляться (ла тантасиф мин) с аланами, если бы их не защищали крепости на морском побережье». Ему вторит Абу эль-Кассим (X в.): «Аланы имеют своими соседями на западе кашаков, большой народ... Кашаки имеют на берегу Понтийского моря крепости, где они ук­рываются во время нападений алан» [13, С.214]. Но уже в «Худуд ал-Алам» «Касак — область (в других переводах — город — Ф.Г., А.Д.) Алании на побережье моря Гурз. Это приятное место и там у них имеются торговцы» [13, С.216]. Уточнить расположение причерноморских городов, названных ал-Идриси, и время их перехода под контроль алан пока не удается.

Город Ашкасиййа (или Аскаса), писал А.П.Новосельцев, можно было бы отождествить с упомянутым в «Худуд ал-Алам» аланским городом Касак, если бы не подозрение, что здесь спутано взятое у Масуди название народа касак/кашак, т.е. адыгов, с названием города на побережье. Впрочем, допускал ученый, возможно автор «Худуд ал-Алам» пользовался неиз­вестным нам источником, и во второй половине X в. на черноморском побережье существо­вал город, носивший название основного местного населения, но зависимый от алан. Относи­тельно аланского города Ашкала А.П.Новосельцев считал, что это искаженное Ас-кала — обозначение «крепости асов», т.е. «не что иное, как та же Дарьяльская крепость или какая-то крепость на Западном Кавказе» [11, С.135].

Много позже Абульфеда (1273-1331 гг.) в своей «Географии» на берегу Черного моря отметил аланский город: «К востоку от абхазцев, на берегу моря находится город алан (Ме-динет-Аланийе). Этот город называется так потому, что его населяет народ аланской расы» [13, С.220].

Древнерусские летописи сообщают о нескольких городах донских алан. В начале XII в. киевские князья, осваивая Дон, вели упорную борьбу с половцами и стремились нейтрализо­вать алан, живших на Северском Донце. В 1111 г. славяне на подступах к городу Шарукану впереди дружины выставили священнослужителей. Горожане вышли «и поклонишася князем русским и вынесоша рыбы и вино». Русичи вошли в город, «пережиша ночь ту», а утром двинулись дальше [16, Стб.264-268]. По мнению Ю.А.Кулаковского, Шарукан населяли ала­ны-христиане [17, С. 191].

В 1116 г. Владимир Мономах «посла сына своего Ярополка, а Давыд сына своего Все­волода на Дон, и взя полон многе, и взяша три грады: Сугров, Шарукан, Балин. Тогда же Яро-полк привиде с собою ясы, и привиде себе жену, красну велми, яського князя дщерь» [16, Стб.284].

Опыт изучения древних и средневековых городов показал, что их серьезное изучение без материалов археологии невозможно. А.П.Новосельцев, выделяя этапы генезиса феода­лизма в Закавказье, писал по этому поводу: «такой важный для истории Закавказья вопрос, как история города, затрагивается лишь попутно, ибо его без данных археологии изучить нельзя» [4, С.4].

Некоторые из аланских поселений, сопоставимых с городами как таковыми, исследова­ны достаточно хорошо.

На южной окраине г.Владикавказа исследовано крупное городище, располагавшееся на правом берегу Терека на мысу, образованном слиянием балки с поймой Терека, в районе со­временных школы №13, студии телевидения и завода Бином на Осетинской слободке. Судя по находкам керамики, обжитая территория тянулась по правому высокому и обрывистому берегу Терека на расстояние около 800 м при ширине 250 — 300 м. Это было довольно зна­чительное для своего времени поселение. Городище и сопровождающий его могильник ста­ли известны еще до первой мировой войны. Согласно сведениям Л.П.Семенова [18, С. 116], из этого городища или могильника происходят случайные находки бронзовых, золотых и стек­лянных изделий, разбитые глиняные сосуды черного, серого и красного цвета, орнаментиро­ванные мелкие железные изделия и т.д. Некоторые предметы, например стеклянный кубок хорошей сохранности, поступили в краеведческий музей.

По мнению Е.И.Крупнова, данный памятник назван «городищем» по недоразумению, ибо это — «огромное поселение с мощным культурным слоем». По аналогии с археологи­ческим материалом из катакомб сел Чми и Балта, поселение, «давшее лощеную керамику, жернова и другие предметы», может быть отнесено к VI — X вв. [19, С.38]. Ту же дату дали Л.П.Семенов [20, С.5] и В.А.Кузнецов. По убеждению последнего, «наличие хорошо просле­живаемой и в настоящее время мысовой цитадели, укрепленной рвом», позволяет считать данный памятник «большим укрепленным городищем». [21, С.50-68].

Еще одним интересным археологическим памятником является городище Рим-гора, занимавшее возвышенное, естественно укрепленное плато при слиянии Подкумка и Эшкако-на недалеко от Кисловодска. Из долины Подкумка на плато вела древняя дорога шириной около 3 м, укрепленная подпорными стенам; здесь же имелись четыре вырубленные в скале лестницы. Возле последних располагались вырубленные в скале караульные помещения в виде сводчатых камер. На стенах зафиксированы типичные византийские кресты и греческая над­пись, а на самом плато — греческий крест с надписью VII — VIII вв. Византийское влияние подтверждается также находками в районе Рим-горы импортных предметов: мраморной оваль­ной вазы с двумя ручками, металлическими крестами, стеклянной посудой, византийскими, иранскими и хорезмийскими монетами, а также индикациями византийских монет и т.д.

Данный памятник привлек внимание специалистов не только своими внушительными размерами, но и огромным богатым катакомбным могильником X — XII вв. На городище выявлены следы ворот; высеченные по краям плато зерновые ямы и цистерны для воды; сле­ды многочисленных каменных зданий и т.д. С западной и северной стороны плато, представ­лявшего укрепленный детинец, располагалось одновременное с ним обширное поселение.

Масштабы памятника грандиозны: площадь детинца — около 16 га, поселения — 115-116 га. Специалисты не сомневаются, что археологический комплекс Рим-горы представля­ет собой остатки древнего города, состоявшего из неукрепленного посада и цитадели, где жили представители социальной верхушки и куда в случае опасности укрывалось население посада (поселения).

Необходимо подчеркнуть, что Рим-гора расположена на скрещении нескольких важных магистралей. Одна из самых значимых ведет в Сванетию, другая — в Абхазию. Третий путь — от Рим-горы на северо-восток по Подкумку, по Куме до Маджар, откуда дороги еще с хазарс­ких времен шли к Волге и далее в Среднюю Азию. По одной из версий, именно этот путь от Севастополиса (Сухума) через Рим-гору и низовья Волги в города Средней Азии и есть знаме­нитый «Даринский» путь византийского историка VI в. Менандра. В любом случае совершен­но очевидно, что выгодное положение на перекрестке важных торговых дорог способствовало быстрому росту и превращению Рим-горы в средневековый город. Время его суще­ствования, по уточненным данным В.А.Кузнецова, VII — XII вв. [9, С. 151-152; 7, С.27-29].

К еще одному городищу относится находящийся вблизи Лабинского перевала на западе Карачаево-Черкессии знаменитый скальный могильник VII — IX вв. «Мощевая балка». Здесь, благодаря сухому климату, сохранилось множество уникальных шелковых тканей китайско­го, согдийского, византийского и сирийского производства. Особенно интересны исследо­ванные А.А.Иерусалимской шелковый кафтан с изображениями Сенмурвов в круглых меда­льонах и так называемый «комплекс китайского купца». Археологи обратили внимание на мас­совый характер использования шелков местным аланским населением [7, С.50-51].

Наиболее обстоятельно данный могильник исследован Е.И.Савченко. Лишь 37 из 569 зафиксированных им погребений оказались не ограбленными. Анализ собранного материала привел автора раскопок к выводу об активной роли западных алан в торговле на Великом шелковом пути. Е.И.Савченко верхней датой существования могильника считает X в [22].

В качестве аналогии приведем сведения об одном из крупнейших городов степного Пред­кавказья — Маджарах. Город, занимавший площадь 8 кв. км, со временем стал золотоордынс-ким центром. Его расцвет приходится на XIV в.; в середине этого столетия при Джанибек-хане велись восстановительные работы на обветшалых оборонительных сооружениях. В XV — XVI вв. город приходит в упадок. В крупнейшем городе Золотой Орды (Сарае Берке), по описанию Ибн-Батуты, «монголы, асы, кипчаки, черкесы, русские, византийцы населяли отдельные квар­талы, в которых имелись базары». Н.Г.Волкова полагает, что подобный состав населения имел место и в Маджарах [23, С.53]. Среди разноплеменного населения, видимо, значительную долю составляли христиане. В ходе раскопок обнаружено пряслице конца XIII — начала XIV вв. с осетинской надписью, выдержанной в рамках дигорского диалекта [24, С.65].

Пространное описание Маджар оставил Ибн-Баттута, назвавший его «большим, одним из лучших тюркских городов на большой реке, с садами и обильными плодами», с малыми квартальными и соборной мечетями. На базаре он встретил еврея из земли Андалусской — Испании, прибывшего сюда не морем, а сушей через Константинополь, Римские земли (Ви­зантию) и страну черкесов (т.е. через Северный Кавказ). Это обстоятельство, а также присут­ствие у шейха Мухаммеда Эльбатаихи из Ирака, чьим гостем в Маджарах был Ибн-Баттута, 70 факиров «арабских, персидских, тюркских и румских», свидетельствует о торговой роли города, стоявшего на скрещении больших путей, благодаря чему сюда попадали купцы и пу­тешественники с запада, востока, и юга. Бывали в Маджарах и люди с севера. В 1319 г. тело князя Михаила Тверского, убитого в ставке хана Узбека за Тереком, везли на Русь через Маджары. Об экономическом значении города свидетельствует чеканка собственной монеты. По карте, реконструированной Э.В.Ртвеладзе, Маджары стояли на важнейших торговых магист­ралях, включая трассы Великого шелкового пути.

Среди археологических находок с территории городища — аланские чернолощеные кувшины [7, С.43-44], что подтверждает гипотезу Н.Г.Волковой о возможности существо­вания Маджар еще в хазарское время, т.е не позднее X в. [23, С.50]. Точную дату возникнове­ния первоначального поселения установить сложно ввиду того, что золотоордынский город, а затем и современный Буденновск последовательно уничтожали более древние постройки. В 1907 г. В.А.Городцов установил наличие небольшого поселения и могильника II — III вв. н.э [25, С.165]. Э.В.Ртвеладзе удревняет датировку городища до IV — I вв. до н.э [26, С.152, 154]. Он же упоминает находку монет боспорского царя Котиса II (123—132 гг. н.э.).

Вопрос о времени, условиях и механизме формирования аланских городов остается пока не выясненным. Некоторое представление об этом дает материал аланских поселений салтово-маяцкой культуры VIII — начала X вв. К настоящему времени границы лесостепного вари­анта данной общности определены с достаточной точностью в пределах территории площа­дью около 100 000 кв. км. На всех трех пересекающих эту территорию реках (Дон, Севере -кий Донец, Оскол) и их притоках встречаются остатки укрепленных и неукрепленных поселе­ний. В наиболее полной сводке Г.Е.Афанасьева только в лесостепной зоне бассейна Дона насчитывается 277 городищ, селищ и могильников салтовцев. Особый интерес вызывают раз­валины белокаменных замков. Из 10 городищ, известных к началу 90-х гг. XX в., 7 сосредо­точено в верховьях Севереского Донца. Стоявшие на высоких мысах белостенные крепости служили удобными пунктами контроля за водными и сухопутными торговыми путями. Вокруг крепостей возникали селища; некоторые из них тянулись на 3 — 5 км. Основным этническим компонентом лесостепного населения Подонья являлись аланы. В середине VIII в. они пере­селились сюда с предгорий Северного Кавказа. Помимо алано-буртасских этнических под­разделений здесь, на северных окраинах Хазарского каганата, проживали славянские племена, группы оногуров, булгар и хазар [27, С.5-6; 5, С.151; 28, С.7, 10, 268-271].

Благодаря исследованиям Г.Е.Афанасьева удалось выяснить, что салтово-маяцкие го­родища и селища по затратам труда подразделяются на две группы: первую составляли горо­дища трех типов с затратами труда до 4500 человеко-дней; обособленную группу составляли укрепления 4-го типа с затратой труда, эквивалентного 20 000 человеко-дням — минимум в 4 раза больше, чем у городищ 1 — 3 типов. Резонно предположение археолога о том, что социальный институт, по заказу которого возводились городища 4 типа, обладал значительно большими экономическими возможностями, чем социальные институты, для которых строи­лись городища 1 — 3 типов. Причем, изначальный характер городищ 4 типа связан с оборо­ной района, а не с защитой отдельного жилья. Ученый предполагает активное участие госу­дарственной власти в возведении укреплений 4 типа. Заинтересованность власти в защите своих северо-западных границ выразилась «в строительстве с помощью чужеземных, скорее всего византийских мастеров пограничных опорных пунктов на наиболее важных в стратегическом отношении направлениях... на пересечении волжско-каспийского и черноморо-каспийского торговых путей» [27, С.135, 139-140].

В другой работе Г.Е.Афанасьев пошел дальше и существенно расширил наши представ­ления о формировании экономических и административных центров округи [5]. Исходя из рас­четов специалистов об экономической нецелесообразности затрат на эксплуатацию террито­рии, расположенной на расстоянии более 1 часа ходьбы от жилища (R=5 км), Г.Е.Афанасьев на примере самого крупного поселения в лесостепном Приосколье — Ютановской агломера­ции рассмотрел потенциальную экономическую зону. В данный «куст» входили селища Ниж-нелубянское, Ютановка 1 и 2. Расчет наиболее важных в хозяйственном отношении одноки­лометровых зон этих селищ по трем параметрам — высокопродуктивные угодья и пастбища, сельскохозяйственные угодья средней продуктивности, малопродуктивные пастбища — по­казал, что зоны селищ Ютановка 1 и 2 имеют резко отличающиеся ресурсные потенциалы. Территория второго поселения включает значительно более благоприятные для земледелия угодья, чем первое. Более того, минимальное расстояние до источника воды — Оскола — на этом поселении составляет всего 100 м по спокойному рельефу, а расстояние от Ютановки 1 — 350 м по крутому 70-метровому склону. Но что удивительно, так это то, что такое небла­гоприятное для занятия хозяйством расположение поселения Ютановка 1 вовсе не связано с отсутствием в этом микрорайоне удобных земель. Буквально рядом, вверх по течению Оско­ла, расположены потенциально высокопродуктивные сельскохозяйственные угодья и луго­вые пастбища. Следовательно, при выборе места для данного поселения определяющим было не наличие угодий, а какие-то другие обстоятельства. Территориальная взаимосвязь рассмат­риваемых городищ позволила Г.Е.Афанасьеву предположить, что Ютановка 1 выполняла в своей агломерации функции, которые обуславливались не системой связей «человек-приро­да», а системой связей «человек-человек». Ютановская агломерация как поселение 1-го ранга в регионе лесостепного Приосколья (в сравнении с поселениями более низких рангов) долж­на была выполнять максимальное количество услуг административного, социально-экономи­ческого, культурного, конфессионального характера. По схеме Б.Блоута [29], функции Юта­новки 1 соответствуют особенностям второго этапа эволюции поселений, когда необходи­мость обмена избытка товаров вызывает появление специализированных дополнительных функций у расположенного в центре региона поселения. В реальной жизни для обмена требу­ется определенная степень руководства, чтобы хотя бы свести стороны вместе. В конечном итоге в центральном поселении региона оседали жители, которые специализировались на этих задачах и сопутствующих функциях, предоставляя земледельцам и ремесленникам возмож­ность обменивать свою продукцию в одном месте.

Правда, некоторые поселения могли выполнять и более разнообразные функции. Напри­мер, центральные поселения региона Тихой Сосны представляли собой аграрно-ремесленные пункты с функциями торговых факторий и с задачами обороны северо-западных рубежей Салтовской земли [5, С. 118-122]. Всего же в Салтовской земле 24 городища играли роль транс­портных узлов различного ранга. При этом в строительстве некоторых крепостей предпола­гается участие византийских мастеров.

В обществе салтовцев отмечена ремесленная специализация и развитие торговли, в том числе транзитной. Сопровождающий инвентарь аланских катакомбных могильников свиде­тельствует о широкой внешней торговле со славянами, Крымом, Византией, Поволжьем, Сред­ней Азией, Закавказьем, Ираном и Месопотамией. Поселения типа Ютановки 1 (с большой площадью поселения, большим количеством жителей, полифункциональным характером на­селенного пункта и т.д.) фактически превратились в раннегородские центры [5, С. 124, 140— 141, 147-149, 152-153].

Дмитриевский археологический комплекс, основным населением которого являлись аланы, стал объектом специального исследования С.А.Плетневой [28]. Согласно ее реконст­рукции, в Подонье на Корочу во главе с вождем пришли дружинники со своими семьями. Каждая семья получила на поселении небольшой участок и возможность пользоваться паст­бищем. Изначально каждый двор состоял, видимо, из одного дома; со временем к нему при­страивались новые. Хозяйка двора, возможно, выполняла функции домашней жрицы.

При основании селища на вершине горы произведено ритуальное жертвоприношение — заколоты и погребены в узких ямах «золотые кони». Скорее всего, здесь располагалось свя­тилище для всех прибывших на Корочу алан. Позднее здесь соорудили ямы для хранения зерна.

Одновременно с основанием поселения был укреплен мыс, на котором, очевидно, обо­сновался глава пришельцев, военный аристократ (С.А.Плетнева ошибочно называет его «фе­одалом») со своими домочадцами. В первой половине IX в. аланская знать салтовцев усилила свои позиции настолько, что попыталась дистанцироваться от центральной власти хазарского каганата. Одним из признаков этого можно считать постройку белокаменных крепостей, как бы противопоставляемых кирпичным крепостям каганата. Один из белых замков (Правобе­режный Цимлянский) был возведен даже рядом с границей домена кагана — напротив Саркела. С.А.Плетнева полагает, что примерно в 30-40-х гг. IX в., т.е. почти синхронно со строи­тельством Саркела, на старых полудеревянных невысоких стенах Дмитриевского мыса мест­ный аристократ возвел новые — белокаменные [28, С.271-272].

Неожиданно острый характер приобрела дискуссия о торговой роли Саркела. Совсем не­давно И.Г.Равич и В.С.Флеров [30, С. 134-146] отметили, что, хотя возможность прямых кон­тактов Хазарского каганата со Средней Азией никем из исследователей не отрицалась, археоло­гических свидетельств таких следов в бассейне Дона практически нет. Рассматривая высоко­оловянные кованые бронзовые изделия (блюдо, зеркало и др.), обнаруженные на северо-запад­ных границах Хазарии, археологи связали их производство с различными районами Востока. На Нижнем Дону они оказались, пройдя «через многие  руки», причем попали сюда «не прямым путем и не через купцов». Потертая от долгого употребления шахматная фигурка из слоновой кости, по мнению археологов, была произведена на Востоке и в Саркел попала случайно. Также случайно оказался на Дону обрывок бумаги среднеазиатского происхождения, изготовлен­ной в VIII — самом начале IX в., т.е. до основания Саркела. Каким же образом попали все эти предметы в Саркел? И.Г.Равич и В.С.Флеров убеждены, что любым, кроме торговли. Так, наиболее заметное из бронзовых изделий — блюдо — в Хазарии могло оказаться и как дар, и как трофей (например, в результате арабо-хазарских войн). «Менее всего, на наш взгляд, — подчеркивают археологи, — блюдо и зеркало могут служить доводом в пользу регулярных торговых отношений Хазарии со странами Востока, в частности Средней Азии» [30, С. 144].

Такой подход представляется излишне принципиальным. Саркел первоначально пред­ставлял собой крепость, специально построенную для размещения в ней караван-сараев для остановок проезжавших по Хазарии купеческих караванов. Обстоятельства постройки этой крепости при участии византийских мастеров нам известны благодаря Константину Багряно­родному [31, С.171-175]. По его данным, Саркел охраняли 300 ежегодно сменяемых таксеотов — воинов-наемников сменных гарнизонов. Топоним «Саркел», как правило, переводят как «белый дом» [31, С. 171]. С. А. Плетнева дает дословный перевод: «белая гостиница» [32, С. 143], что подтверждает первоначальное назначение Саркела в качестве хорошо укреплен­ного и охраняемого караван-сарая. Напомним, что крепость была выстроена на пересечении нескольких наиболее крупных торговых дорог, пересекавших каганат. Упоминавшиеся выше шахматная фигурка из слоновой кости и кусочек бумаги самаркандского происхождения, най­денные в Саркеле, С.А.Плетнева рассматривает как свидетельство связей хазар со Средней Азией, хотя и признает, что «прямой связи Саркела с «шелковым путем..., по существу, нет». Судя по археологическим памятникам, в начале X в. увеличилась поставка керамической тары из Крыма и Византии [32, С.142-156]. Здесь же напомним о находке в Саркеле обломка сосу­да с сохранившейся лишь фрагментарно нацарапанной надписью из 6 строк. По поддающим­ся восстановлению фрагментам А.Н.Карсанов пришел к выводу, что сосуд изготовлен аланским гончаром, а фрагмент надписи перевел с аланского (осетинского) как «сосуд для вина» (или «родниковой воды») [33, С.74-75].

Из городов Северного Кавказа наиболее детально изучена история Дербента. Подобно некоторым другим городам региона, он возник как крупный укрепленный пункт на остатках древнего поселения, на месте, имевшем важное военно-стратегическое и торговое значение. Наиболее крупные города Северо-Восточного Кавказа возникли на месте древних поселений скифского и албанского времени, расположенных на важнейших транскавказских и местных коммуникациях [3, С.258].

Обобщая приведенный материал о раннесредневековых аланских и северокавказских вообще городах, отметим, что их формирование связано не столько с генезисом феодализ­ма, сколько с развитием поселений в административные, социально-экономические и идеоло­гические центры.

 

Литература

1.Бейлис В.М. Ал-Идриси (XII в.) о восточном Причерноморье и юго-восточной окраине русских земель//ДГТ СССР. 1982. М., 1984.

2.Прокопенко Ю.А. История северокавказских торговых путей IV в. до н.э. — XI в. н.э. Ставрополь, 1999.

3.Кудрявцев А.А. Мусульманский город Дагестана. Махачкала, 1994.

4.Новосельцев А.П. Генезис феодализма в странах Закавказья. М., 1980.

5.Афанасьев Г.Е. Донские аланы. М., 1993.

6.Кузнецов В.А. Нижний Архыз в Х-ХН веках. Ставрополь, 1993.

7.Кузнецов В.А. Алано-осетинские этюды. Владикавказ, 1993.

8.Пигулевская Н. Сирийские источники по истории народов СССР. М.-Л., 1941.

9.Кузнецов В.А. Алания в X—XIII вв. Орджоникидзе, 1971.

10. Армянские источники об аланах / Сост. Р.А.Габриелян. Ереван, 1985. Вып.1, II.

11. Новосельцев А.П. К истории аланских городов // МАДИСО. Орджоникидзе, 1969. Т.Н.

12. Гутнов Ф.Х. Аристократия алан. Владикавказ, 1995.

13. Аланика. Сведения греко-латинских, византийских, древнерусских и восточных источников об аланах-ясах / Сост. и комм. Ю.С.Гаглойти // Дарьял, 2000. №3.

14. Калинина Т.М. Сведения ранних ученых арабского халифата. М., 1988.

15. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербента X-XI веков. М., 1963.

16. Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 1962.

17. Кулаковский Ю.А. Избранные труды по истории аланов и Сарматии / Сост., вступ. ст., комм. С.М.Перевалова. СПб., 2000.

18. Семенов Л.П. Археологические разыскания в Северной Осетии // ИСОНИИ. 1948. Т.ХИ.

19. Крупное Е.И. Археологические памятники верховьев р.Терека и бассейна р.Сунжа // Тр. ГИМ. 1947. Bbin.XVII.

20. Семенов Л.П. Из истории города Дзауджикау. Дзауджикау, 1947.

21. Кузнецов В.А. Археологические памятники на южной окраине г.Орджоникидзе // Вопросы осе­тинской археологии и этнографии. Орджоникидзе, 1980. Вып.1.

22. Савченко Е.И. Мощевая Балка — узловой пункт Великого шелкового пути на Северном Кавказе //РА. 1999. №1.

23. Волкова Н.Г. Маджары // КЭС. М., 1972. T.V.

24. Гутнов Ф.Х. Генеалогические предания осетин как исторический источник. Орджоникидзе, 1989.

25. Городцов В.А. Результаты археологических исследований на месте развалин г.Маджар в 1907 г. //Тр. XIV АС. М., 1911.

26. Ртвеладзе Э.В. К истории города Маджар // СА. 1972. №3.

27. Афанасьев Г.Е. Население лесостепной зоны бассейна среднего Дона в VIII—X вв. М., 1987.

28. Плетнева OA. На славяно-хазарском пограничье. М., 1989.

29. Blouet K.W. Factors influencing the evolution of settlement patterns // Man, Settlement and Urbanism / Eds. P. Ucko et al. Duckworth.

30. Равич И.Г., Флеров B.C. Высокооловянные кованые восточные бронзы на территории Хазарии // РА. 2000. №3.

31. Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989.

32. Плетнева СА. Саркел и «шелковый путь». Воронеж, 1996.

33. Карсанов А.Н. Аланское слово на сосуде из Саркела // Методика исследования и интерпрета­ция археологических материалов Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1988.

Деятельность Товарная лавка Книги Картинки Хранилище Туризм Видео Карта


-->
Яндекс.Метрика