2 апреля 2002 года в г. Херсоне на берегу Днепра архиепископ Херсонский и Таврический Ионофан (Елецких) освятил место строительства часовни на ул. Адмирала Ушакова в честь св. Николая, покровителя моряков. В часовне находится икона праведного Федора с частицей его мощей. В храме-часовне производятся моления Спасителю и Святителю Николаю о благополучном плавании. Инициатором строительство храма-часовни выступил местный порт и его руководитель ЮМ. Тутушкин.

Из современной истории

В марте 1769 года двадцатипятилетний мичман Ушаков прибыл в адмиралтейство, которое располагалось в Таврово в семи верстах от Воронежа. Первым, кого он встретил в жарко натопленном помещении, был симпатичный капитан второго ранга Андрей Елецких. Ад­мирал Сенявин, напутствуя молодого мичмана перед поездкой в Воронеж, говорил: «Не дерзи, не задирайся. Воронеж еще с петровских времен любит моряков умных, но покладистых. Умен ты, да горяч. И по сему не спорь, а думай, как одолеть все молитвою и искренностью по­мыслов. А капитану Андрею Елецких привет передавай. Он там уже, наверное, совсем озверел со скуки. Ведь все меньше и меньше дел в Таврове. Засиделся он на реке Тавровке, пора его в Икорец вытаскивать. Здесь главное дело начинается!»

По еще скрипучему снежку Федор дошел до адмирал­тейского двора. Похоже, сегодня никто не шевелился на стапелях. Таврово отдыхало, постепенно приходя в запус­тение. Только у главного адмиралтейского магазина, где хранились флотские припасы, был накатанный санный след. Некогда бурлившее адмиралтейство не встретило моряка даже лаем собак. Вот и дымок из одной трубы. Наверное, ему сюда.

— Мичман Ушаков! — молодой офицер гаркнул во весь голос так, что тощая кошка с испугу скоренько юркнула под лавку, и недовольно оттуда уставилась на вошедшего.

В подслеповатое окошко бил яркий свет с улицы и падал прямо на стол, где были разложены какие-то чер­тежи. У стола маячила плотная фигура в расстегнутом мундире.

— Двери запри, мичман Ушаков. Голос громок, слышу. Откуда прибыли, юный друг?

— От адмирала Сенявина, господин капитан второго ранга. Алексей Наумыч велел привет передавать и сказать, что не долго вам здесь служить осталось, в Икорец хочет вас вытребовать. Там, говорит, главное дело начинается...

Елецких кивнул на табурет у печки.

— Что ж, ему видней. И за привет спасибо, и за новость. Неужели только с тем пожаловали, мичман?

— Не только с тем. Назначен в Икорце капитаном на прам №5. Да только вот ваша помощь нужна. С чем и прибыл.

— Вот те на, — капитан покосился на мичмана — Что стряслось на вашей посудине, что с 1739 года пребывала в подвешенном состоянии. Ее подгрызли крысы? Это к крысоловам и аптекарям.

Начальник Тавровской гавани хрипло засмеялся, стал набивать трубку табаком, ожидая ответа. Обиженный таким рассуждением, мичман вспылил:

—Вы не смеете так отзываться о боевой единице флота императрицы! Только государыня ведает, что творит, Мы с вами исполнители ее воли и служения России. А на прам №5 «Троил» назначен адмиралом Сенявиным.

—О, как! Я ему с шуткой, а он мне с нотацией. Вы как разговариваете со старшим по званию, мичман?! Дерзите?

—Никак нет! Отвечаю, как учили на флоте: береги честь корабля, на котором служишь, как свою собственную.

—Ладно, не ершись, Ушаков. Молодец, далеко пойдешь! Так с чем заявился, капитан прама №5?

—Нужны ядра к орудиям, пять-десять мушкетов, порох и картечь.

—Вооружаетесь?

—Вооружаемся.

—Слушай, капитан, может, и мне на праме походить?

—Походите-походите, капитан Елецких, может, острить меньше станете.

***

Дул холодный весенний ветер. Тем не менее, на спуск прамов явился и больной лихорадкой от плохой воды Сенявин, и все многочисленное население Нижнего Икорца. Ушаков отлично справился с этим на спуске прама №5. «Троил» за­качался на воде у противоположного берега и стал на якорь. На доклад адмиралу от прама «Троил» отвалила лодка с Федором Ушаковым. Еще один прам, «Гектор», неуклюже сва­лился в воду и на скорости устремился к противоположному берегу, где разлившаяся река подтопила прибрежные зарос­ли кустарника. «Гектор» застрял в кустарнике, и течение никак не могло его развернуть ходом на фарватер. Прича­лившая к стапелям лодка с Ушаковым вы­садила мичмана, и тот поспешил с докладом к адмиралу, но тоже ос­тановился неподалеку, переживая за неуклю­жий прам.

— Ушаков, подойди ко мне! Не готовы, видишь, не готовы к походу эти моряки. Причаль свой прам к пирсу и возьми на себя командование "Эктором" (так называл Сенявин этот прам). А твой прам примет мичман Алексей Тимашов.

— Слушаюсь, — Ушаков пошел снова к лодке и взял курс на «Гектора».

Вскоре 27 апреля у устья Дона стояли на якорях го­товые к отправке все пять прамов. Но разрешение на спуск к Азову Ушаков и Тимашов получили последними. Это было 17 мая. Дон уже обмелел, и последним прамам пройти вниз было нелегко. Пройдя до Мамонской при­стани, пришлось зазимовать. Даже такие суда с низкой осадкой, как прамы, обмелевший Дон не пропускал вниз. Да и вверх ход был закрыт по той же причине. Они зазимовали в Мамоне. Только в августе следующего года по полноводному от дождей Дону суда неудачники были возвращены в Павловск. Экипажи их пошли на пополнение других команд. По прибытии отметились в адмиралтействе крепости. А потом у моряков потекла размеренная морская служба.

***

Нежданно-негаданно Ушакову пришлось еще раз повстречаться со старым знакомцем, капитаном Анд­реем Елецких. С 1770 г. Андрей Елецких, находился у строительства судов на Икорецкой пристани. Однажды в Икорце по флотским делам снова появился Ушаков, но уже лейтенантом. Встречал его Андрей Елецких как старого знакомого.

—Смотри-ка, снова свиделись, Ушаков. Да ты уже лейте­нант! При такой прыти скоро и адмиралом станешь? А?

—Снова шутите, капитан второго ранга! — уже не столь агрессивно как при первой встрече отозвался Федор. О манере встречи капитанов в Икорце комендантом верфи Андреем Елецких он был уже наслышан.

—Конечно, шучу, но в каждой шутке...

—Понимаю. О нашем походе на прамах по Дону уже наслышаны?

—Конечно, говорят и то, что только на «Гекторе» был полный ажур.

—Ажур-то ажур. Но и мы не святые. Всяко случалось.

—Святые или нет все на твоем праме, но ты точно под ангелом ходишь, Ушаков. Молодец! Такая зимовка! И всех 280 членов экипажа сохранил, и прам льдами не раздави­ло! Думаю, и в бою не подведешь! Герой! Теперь говорят, на новый фрегат «Первый» в Новохоперске назначен... Везунчик!

-   Может, и вам повезет, капитан второго ранга. Думаю, должно повезти.

-   И я на то надеюсь, лейтенант!

***

Это была последняя встреча Ушакова и Елецких. Напророчил Елецких отважному моряку и адмиральские погоны, и святость. А от него самого лишь фамилия в истории осталась. Да и то славно!