Что же тогда получается? Ничего-то тут не горело в середине вала. Обож­женные куски глины то ли принесли со стороны, то ли обожгли на месте. Разместили по центру вала. Для чего? Укрепить этим «кирпичом» вал от расползания, а возможно, и для закрепления деревянных конструкций. А свер­ху обожженных кусков буквально налили слой желтой необожженной гли­ны. Она, вероятно, какое-то время сохла на солнце, а когда затвердела, это глинистая двойная основа стала основанием большого вала. Вот и пожар...

Так от «пожарной версии» пришлось отказаться. Но где же деревянные конструкции? Почему-то от них сохранились только жалкие остатки - скоп­ление древесного угля и пепла на материке. Похоже на сгоревшую доску и все. Вероятно, на мощном валу не было мощных деревянных стен. Были какие-то деревянные конструкции, но они не сохранились. То ли были ра­зобраны, то ли сгнили, скорее всего, сгорели. Явных следов пожара наверху вала не видно. Но в заполнении рва, в его верхней части, на внутренней стенке по краям вала встречаются древесные угли, мелкие куски обожжен­ного грунта. Это есть, видимо, остатки сгоревших в итоге конструкций.

Интересно, что такой прием в создании оборонительных укреплений не единственный. А.И. Пузикова при раскопках городища у с. Русская Тростян­ка обнаружила обожженный вал - следы мощного горения. Археологичес­кая экспедиция В.И. Гуляева исследовала в последние годы оборонительные укрепления на городище «Крутцы» (местное название), или, как оно вошло в науку - «Россошки I». Укрепленное поселение находится на мысу левого берега р. Девицы у с. Россошки на границе Острогожского и Хохольского районов. Археологический памятник долго не привлекал к себе внимание археологов, хотя был известен уже с конца XIX в. В начале 90-х гг. прошлого столетия И.Е. Бирюков и затем А.П. Медведев осматривали памятник, со­ставили чертежи, собрали подъемный материал, произвели незначитель­ные разведочные раскопки. Находки керамики позволили определить при­надлежность городища к скифскому времени и датировать его V - началом IV в. до н.э. С 2001 г. в течение трех лет экспедиция под руководством В.И. Гуляева проводила раскопки на памятнике. Главным объектом исследова­ния стали оборонительные укрепления. Они состояли из трех валов и двух рвов между ними.

Археологам удалось установить два периода в создании оборонительных укреплений. Сначала, когда строители начали свою работу по обустройству мыса, линия обороны была не очень мощной - поселок защищала деревян­ная стена. От столбов в материке сохранились столбовые ямки, стена под­держивалась изнутри кольями. Забутовки между рядами бревен и кольями не обнаружено. Вероятно, она поддерживалась кольями иначе, какими-то деревянными перегородками. Затем стена сгорела, и ее разобрали.

На втором этапе были созданы более мощные конструкции - два рва и три вала. Археологам не достались какие-либо остатки деревянных конструк­ций на валах, и судить о них сложно. В третьем валу обнаружено скопление обожженной глины. Толщина прокала превышает 1 м, а длина его захва­тывает почти весь вал, имевший ширину 14 м. Археологам пришлось сра­зу оценить качество работы древних строителей: обожженная сердцевина вала имела плотность бетона! Копать ее лопатами было не просто не «очень легко», а почти невозможно. В ход пошли топоры, кирки. Предполагается, Что при создании такого ядра глину перед обжигом поливали водой, а затем послойно прокаливали огнем. Так же как и на Аверино, следов деревянных конструкций в таком валу не обнаружено (Шевченко, 2006).

До раскопок оборонительных сооружений со следами сожжений архео­логи высказывали разные суждения на этот счет. Предполагалось, что валы специально обжигали сверху для придания им большей прочности. Укра­инский археолог Б.А. Шрамко впервые засомневался в этом: обожженная глина на валах имеет рыхлую структуру и нигде не образует плотной корки. Исследователь сделал вывод о том, что обожженные куски - результат со­жжения деревоземляных оборонительных конструкций. Так же объяснила происхождение обожженных кусков глины на городище у с. Русская Трос­тянка А.И. Пузикова (Шрамко, 1962, с. 191; Пузикова, 1969, с. 45).

Как мы видели, оборонительные конструкции не раз действительно горели, перестраивались и опять горели. Штурм и поджог оборонитель­ных сооружений являлись, видимо, нормой опасной жизни того време­ни. Но вот происхождение монолитных обожженных скоплений внутри валов - результат специального приема в устройстве оборонительных укреплений. Заметим при этом, что на Мостищенском городище вал и конструкции в нем укреплялись мелом - материковой породой, которая открылась строителям при создании оборонительной линии. На Аверинском городище такой породой была глина, и укрепление вала производи­лось при помощи нее. Видимо, древние строители следовали принципу экономии сил: там, где мел, там уж никуда не денешься - рыть меловой материк, а меловой камень использовать для укрепления валов и дере­вянных конструкций; там, где глина, - использовать глину и прием ее обожжения.

Рассмотренный прием укрепления валов был широко известен племенам скифского времени всего лесостепного Днепро-Донского междуречья. А на Верхнем Дону и на городецких городищах второй половины I тыс. до н.э. Александровском и Рябинки также обнаружены в валах слои специаль­но обожженной глины (Бирюков, 1998, с. 98-99).