События О Вантите Партнеры Связь Объекты Энциклопедия Природа Древности Легенды

Рассылка



Вы находитесь здесь:Читальня ->"Червленный Яр" Исследование истории и географии Среднего Подонья в XIV – XVI вв -А.А. Шенников ->Район Червленого Яра по данным топонимики и археологии


Район Червленого Яра по данным топонимики и археологии

 

Еще в середине прошлого столетия автор первой сводки о Червленом Яре Д. Иловайский высказал предположение, что название Червленый Яр относилось ко всему хоперско-донскому междуречью, так что в митрополичьих грамотах речь шла о восточной, а в «Хождении Пименовом» – о западной окраинах одного и того же района, в пределах которого где-то находилась и загадочная «река Черленый Яр». В конце прошлого и начале нынешнего века по этому вопросу имела место дискуссия между воронежскими исследователями. Независимо от того, как решался вопрос о «реке Черленый Яр», распространение названия на все хоперско-донское междуречье было затем принято рядом авторов. М. А. Веневитинов считал, что можно говорить лишь о нескольких Червленых Ярах. С. Н. Введенский в своей основной работе  не высказался об этом достаточно ясно, но впоследствии принял версию Д. Иловайского. Аргументация некоторых участников дискуссии сейчас во многом устарела, но для нас важно, что в ходе дискуссии была подробно изучена топонимика района не только по состоянию на конец XIX – начало XX в., но и с привлечением документов XVI – XVIII вв., причем обнаружено еще несколько пунктов под названием Червленый Яр или сходными названиями.

Так, в документах начала XVII в. несколько раз упомянута под названиями Червленый Яр, Черленый Яр или Чермный Яр небольшая территория при устье р. Воронеж, в углу между левыми берегами Воронежа и Дона. Судя по текстам, это было в то время просто урочище, без какого-либо поселения. В конце XIX в. воронежские краеведы специально обследовали урочище и нашли на самом мысу между Воронежем и Доном размываемый рекою холм с красным глинистым обрывом, а на нем у края обрыва – остаток еще не совсем обрушившегося в реку городища с земляным валом. Местные русские крестьяне в то время еще продолжали называть это место Червленым или Чермным Яром, а украинцы, появившиеся здесь не ранее чем в XVIII в., перевели название на свой язык – Червонный Яр. Краеведы-любители не имели ни средств, ни должных навыков для производства раскопок, но сделали все, что могли: опубликовали подробное, даже с рисунком, описание найденного объекта. И можно лишь удивляться, что этим прямым указанием не воспользовались профессионалы-археологи, впоследствии многократно исследовавшие весь район устья Воронежа, но не обратившие внимания на Червленый Яр. Мы далеко не уверены, что сейчас сохранились не только остатки городища, но и весь холм, если он уже столетие назад интенсивно подмывался рекой.

Далее, опубликована сделанная в конце XVIII в. выписка из неизвестного архивного документа, без даты, без начала и конца под названием «Сказка Козловского попа». Вообще сказкой называлась в делопроизводстве Московского государства запись устного ответа на какие-либо вопросы, заданные официальными лицами при обследованиях, допросах и т. д. В данном случае это запись ответов некоего священника из г. Козлова или из какого-нибудь одноименного селения на запрос вышестоящего начальства, скорее всего рязанского архиерея, насчет старых границ Рязанской епархии. Видимо, этот священник считался знатоком местной истории, предшественником тех, кого впоследствии стали называть краеведами. Судя по тому что город Чернава на р. Быстрой Сосне выше Ельца, построенный в 1636 г., упомянут как «вновь поставленный», документ написан примерно в конце 1630-х гг. В запросе, видимо, содержался специальный пункт о Червленом Яре, ибо последовал ответ: «Чермной де Яр усть Воронеже реки верст с тридцать на низ, а жильцы когда на том бывалиль, того он не ведает», «а другой де Чермной Яр на реке на Хопре усть реки Савалы».

Первый из двух Чермных Яров оказывается на Дону примерно на полпути между Червленым (Черленым, Чермным) Яром при устье Воронежа и тем Черленым Яром, который упомянут в «Хождении Пименовом» (см. карту). Замечание об отсутствии «жильцов» говорит не только о том, что в пределах памяти козловского священника место было необитаемо, но также и о том, что в запросе требовались сведения о «жильцах». Возможно, имелись какие-то основания предполагать, что ранее место было обитаемым.

Второй Чермной Яр, находившийся при устье Савалы, впадающей в Хопер ниже Вороны, оказывается примерно в середине той полосы вдоль Вороны и нижнего течения Хопра, которая по митрополичьим грамотам XIV в. носила общее название Червленый Яр. О «жильцах» в этом Чермном Яру священник ничего не сказал, возможно, что вопрос был поставлен только в отношении придонского Червленого Яра.

Данный пункт на Хопре был упомянут еще ранее, в 1597 г. при описании границ земельного владения, расположенного по речке Карачан, впадающей в Хопер между Вороной и Савалой, и вниз по правому берегу Хопра до объекта, названного Черленой Яр. Много позже, в 1704 г. этот Черленой Яр упомянут еще раз, теперь уже как пункт на меже между землей Дворцового ведомства и землей станицы Пристанской хоперской группы донских казаков. Известно, что станица находилась точно на месте центра нынешнего города Новохоперска, построенного в XVIII в., примерно в трех верстах выше устья Савалы. Из сопоставления данных можно понять, что объект под названием Чермной или Черленой Яр находился на правом берегу Хопра между устьями Карачана и Савалы, ближе к Савале, чем к Карачану, т. е. где-то немного севернее центра нынешнего Новохоперска или близ его северной окраины.

Судя по тому что в 1704 г. Черленой Яр был описан как пункт на меже, это был какой-то небольшой объект, практически точечный по сравнению с размерами тех земель, которые он разделял. А по документу 1597 г. и некоторым более поздним, все земельные угодья в этой местности, в том числе и участок, простиравшийся от устья Карачана вниз по Хопру до Черленого Яра, представляли собой в конце XVI – начале XVII в. так называемые «ухожья» – сезонно посещаемые рыболовные, охотничьи, бортные и другие угодья, измерявшиеся десятками верст на одного владельца и не имевшие постоянного населения. Отсюда создается впечатление, что и объект Черленой Яр в 1597 г. представлял собой небольшое и необитаемое урочище. Например, это могло быть городище, оставшееся от одного из «городов Червленого Яра» или «караулов», упомянутых в митрополичьих грамотах XIV в.

С. Н. Введенский ссылается еще на сообщения о наличии в XVII в. каких-то Червленых Яров где-то на р. Вороне, но из-за неточных ссылок мы не смогли это проверить по первоисточникам.

В 60–70 км южнее нынешнего г. Тамбова близко сходятся между собой истоки рек Савалы донского бассейна и Цны волжского, неподалеку оттуда начинаются и Битюг, и мелкие речки, текущие в Ворону. Здесь на волго-донском водоразделе находилась в XVII – XVIII вв. Верхоценская волость с центром в селе Верхоценье. В документе 1623 г. говорится о селе Черленый Яр, расположенном в этой волости. В том же году и затем еще неоднократно в XVII – XIX вв. село упоминается под названиями Червленое, Черленое или Черненое.

При сопоставлении топонимических данных подтверждается, что слова Червленый, Черленый, Чермный применительно к слову Яр, равно как и названия села Червленое, Черленое и Черненое – несомненно равнозначны и взаимозаменяемы. В ряде случаев видно их одновременное применение к одним и тем же объектам.

Прежде чем делать дальнейшие выводы, необходимо заметить, что воронежские и некоторые другие исследователи в ходе своих топонимических изысканий обратили внимание еще на несколько объектов, о которых пока трудно сказать, имеют ли они хотя бы косвенное отношение к нашей теме и не являются ли они плодами недоразумений.

Так, в опубликованной в 1846 г. очень известной работе И. Д. Беляева о московской пограничной сторожевой службе имеется карта организации службы в XVI в., и на ней указан населенный пункт Червленый Яр на р. Медведице, к юго-западу от Саратова, примерно в 170 – 180 км восточнее линии Ворона– Хопер. В тексте работы нет ни слова о данном поселении, так что непонятно, зачем оно показано на карте и откуда взяты сведения о его существовании в XVI в.. На основании этой карты рязанский церковный историк Макарий, а за ним и С. Н. Введенский предположили, что территория под общим названием Червленый Яр не ограничивалась хоперско-донским междуречьем, но простиралась дальше на восток. В действительности на том самом месте, где на карте И. Д. Беляева показан Червленый Яр, находится город Красный Яр, развившийся, насколько известно, из слободы, основанной украинцами в XVIII в. Нам здесь представляются возможными два объяснения. Либо это селение, основанное украинцами, называлось первоначально по-украински Червонным Яром, откуда легко могла произойти путаница. Либо там до появления украинцев уже было селение Червленый Яр, впоследствии переименованное по-русски в Красный Яр, о чем И. Д. Беляев мог знать из каких-то архивных материалов, на которые он не дал ссылки. В последнем случае можно было бы предлагать различные гипотезы, например, предположить, что там поселились какие-то выходцы из известного нам Червленого Яра. Но такой перенос названия переселенцами мог произойти и много позже чем в XIV в., так что пока нет оснований предполагать продолжение червленоярской территории во времена митрополичьих грамот восточнее линии Вороны и Хопра, указанной достаточно недвусмысленно. Иное дело, что вопрос о происхождении саратовского Красного Яра, очевидно, заслуживает специального изучения.

В 1902 г. В. П. Семенов в общем географическом описании региона назвал Червлеными Ярами обрывистый мыс при впадении Воронежа в Дон, у правого берега Воронежа, т. е. против того места, где на левом берегу был Червленый (Черленый, Чермный) Яр, исследованный, как сказано выше, воронежскими краеведами. На этом основании П. Н. Черменский распространил название Червленый Яр не только на хоперско-донское, но и на воронежско-донское междуречье. Но о южной части воронежско-донского междуречья, прилегающей к району устья р. Воронеж и нынешнего города Воронежа, есть обширная и разнообразная литература, опубликовано много документов начиная с XVI в., и никаких намеков на название Червленый Яр, даже в сильно искаженных формах, мы там не встретили. Подозреваем, что В. П. Семенов тут просто ошибочно переместил с левого берега Воронежа на правый тот самый Червленый Яр при устье Воронежа, о котором к 1902 г. уже накопилась порядочная местная литература, несомненно ему известная.

Значительно севернее интересующей нас территории, в Темниковском уезде на р. Мокше (приток Оки) в документах XVII в. упомянуты в 1682 г. – какой-то Черненый Яр, без пояснений, что это такое, а в 1696 г. со ссылкой на документ 1635 г. – деревня Черленый Яр. Пока мы можем лишь предполагать, что в обоих случаях речь идет об одном и том же селении, которое, может быть, можно идентифицировать с находящимся именно там селом Красный Яр на р. Мокше ниже г. Темникова. Трудно связывать этот объект непосредственно с Червлеными Ярами донского бассейна. Но ниже мы вернемся к этому вопросу и покажем, что некоторая косвенная связь тут, видимо, все же имелась.

Не разбираем еще некоторые сообщения о Красных Ярах и производных от них названиях в исследуемом регионе – Красных Яров в России вообще очень много, далеко не каждый из них был когда-то Червленым, и связывать эти названия можно лишь в тех случаях, когда для этого имеются дополнительные основания (как, например, в Темниковском уезде или на р. Медведице).

Если не говорить о темниковском и медведицком Червленых-Красных Ярах, о Червленых Ярах на правом берегу Воронежа и о прочих сомнительных случаях, то остальные Червленые, Черленые и Чермные Яры очень закономерно расположены, как наглядно видно на нашей карте, по границам хоперско-донского междуречья: три – с запада, на Дону между устьями Воронежа и Битюга, и не менее двух, а может быть, и больше (учитывая неясные сообщения о Червленых Ярах на Вороне) – с востока, на линии Хопер – Ворона – исток Савалы. В глубине хоперско-донского междуречья названий этого типа не обнаружено. Одна из возможных причин такого закономерного размещения сходных географических названий по контуру определенной территории могла состоять в том, что это были окраинные пункты территории, носившей общее название Червленый Яр. Возможно, что были и другие причины такого размещения, о которых скажем ниже, но во всяком случае определенная закономерность тут налицо.

Далее, обратим внимание на то, что П. Н. Черменский выполнил с привлечением многих источников детальную реконструкцию трассы древней сухопутной дороги, связывавшей Нижнее Поволжье с центром Европейской России – волго-окским междуречьем. Эта дорога, существовавшая, вероятно, еще в домонгольское время, называлась в золотоордынскую эпоху Ордобазарной, затем Ногайской, еще позже Астраханской, под именем которой она действовала и играла видную роль вплоть до конца XVIII в. Дорога пересекала хоперско-донское междуречье вдоль его восточного края. Перевоз через Хопер был выше устья Савалы, как раз у находившегося там Черленого (Чермного) Яра, впоследствии станицы Пристанской и города Новохоперска. Отсюда дорога шла на север близ левого берега Савалы и выходила за пределы хоперско-донского междуречья близ истока Савалы, где, как сказано, было селение Червленый Яр. Далее главный путь дороги шел к Мурому, но в пределах хоперско-донского междуречья и севернее имелись ответвления влево, выводившие на Москву более короткими путями. Для нас тут интересно, что именно на этой дороге находились два пункта под одним и тем же названием Червленый Яр. Можно понять это в том смысле, что они как бы обозначали входы с юга и с севера на территорию, носившую общее название Червленый Яр.

Если сопоставить все особенности местной топонимики с изложенными выше наблюдениями над текстами митрополичьих грамот середины XIV в., из которых видно, что Червленый Яр представлял собой не только ряд пунктов на Хопре и Вороне, но и какую-то территорию, простиравшуюся на запад от этих рек, притом территорию довольно значительную, то получается, что отнюдь не лишено оснований мнение Д. Иловайского, отнесшего название Червленый Яр ко всему хоперско-донскому междуречью. Пока не выяснена лишь северная граница данной территории.

Но если так, то мы обязаны обратить внимание и на середину междуречья, хотя там и не встречается название Червленый Яр применительно к конкретным пунктам. Местность мало привлекала внимание историков. Ныне существующее русское и отчасти украинское население, до недавнего времени сплошь аграрное, появилось там не ранее конца XVII – начала XVIII в. Крупных городов там не возникало, выдающихся исторических событий не происходило.

Но кое-что все же известно. О том, что в домонгольское время там жили половцы, свидетельствуют их характерные курганы с каменными статуями (по-русски «бабами»), до начала XIX в. еще весьма многочисленные (до наших дней уцелели единицы), особенно в бассейне Битюга.

В Битюг примерно в 30 км выше его устья впадает речка Мечетка, названная так русскими крестьянами потому, что на ней близ одноименного селения находятся недалеко друг от друга остатки двух кирпичных построек, которые считались мечетями. Одна из них исследована археологами и оказалась мусульманским надгробным мавзолеем XIV в., какие обычно строились в большом количестве на кочевьях золотоордынских татар.

В 30 км к юго-востоку от этого места и примерно на таком же расстоянии от Дона, на речке Осеред есть село Гвазда. В нем в конце прошлого столетия была найдена бронзовая буддийская религиозная скульптура, изготовленная, согласно санскритской надписи, в Непале в 1306 г..

Очевидно, в средней части хоперско-донского междуречья в XIV в. кочевали золотоордынские татары, среди которых имелись мусульмане и буддисты. Не утверждаем, что все они были только мусульманами и буддистами, но какое-то количество тех и других среди них было. Кочевали они, видимо, на тех же местах, что и более ранние обитатели района – половцы, имевшие свою древнюю тюркскую религию, по обычаям которой ставились на надгробных курганах упомянутые каменные статуи. В западной части вблизи устья Битюга находился, по-видимому, какой-то центр татарского населения, судя по мавзолеям и буддийской статуе.

Сопоставляя эти данные со всеми изложенными выше сведениями о Червленом Яре XIV в., встречаемся прежде всего со следующим вопросом. О каких православных татарах, мирно сосуществовавших с православными русскими, шла речь в митрополичьих грамотах: были ли это какие-то особые татары, жившие вместе с русскими в приречной полосе вдоль Хопра и Вороны и отличные от татар-мусульман и татар-буддистов, кочевавших посреди междуречья, или никакой такой особой группы не было, а были только русские, жившие в многочисленных поселениях, называвшихся Червлеными Ярами, по краям хоперско-донского междуречья, и татары, православные, мусульмане и буддисты, вместе кочевавшие посреди междуречья? Ведь если прав был Д. Иловайский, считавший, что Червленым Яром называлось по-русски все междуречье (по-татарски оно могло называться и иначе, только мы этого не знаем), то, кажется, более логичным является второе объяснение, подкрепляемое и топонимикой. Не значит ли это, что упомянутое выше объединение русских и татарских общин, которое вырисовывается по митрополичьим грамотам, как раз и занимало все хоперско-донское междуречье, причем русские общины почему-то группировались по его краям, а татарские в середине?

Если бы эта гипотеза оказалась верна, то к ней следовало бы еще добавить, что кроме русских не менее чем с одной религией и татар по меньшей мере с тремя религиями в Червленом Яру должен был быть еще один этнический компонент тоже не менее чем с одной религией – это аборигенное мордовское население, в то время, вероятно, еще в основном языческое, занимавшее лесистый северо-восточный угол района, в том числе будущую Верхоценскую волость. Это население жило там и впоследствии, оно хорошо видно по опубликованным документам XVI – XVII вв. и более поздним материалам. Языческая религия там даже в начале нынешнего столетия еще не перевелась – в хоперские казачьи станицы еще приплывали во время половодья откуда-то сверху (возможно, что и с верховьев Савалы и Вороны) мордовские деревянные языческие идолы.

Итак, гипотеза о мирном сосуществовании группы русских и татарских общин в Червленом Яру, противоречащая взглядам славистов-медиевистов, хотя еще не подтверждается окончательно, но по мере привлечения новых материалов постепенно подкрепляется, обрастая деталями и становясь все более конкретной. Сосуществование получается уже не только русско-татарским, но русско-татарско-мордовским с довольно причудливым смешением нескольких религий и с каким-то непонятным, но явно не случайным территориальным размещением отдельных этнических групп, образующих этот конгломерат. Не выяснено главное: почему это сосуществование было, по-видимому, нужно и выгодно всем его участникам. Материалы XIV в. не дают ответа на этот основной вопрос, но ниже мы к нему вернемся.

Деятельность Товарная лавка Книги Картинки Хранилище Туризм Видео Карта


-->
Яндекс.Метрика