Со скрипом и визгом плохо смазанные телеги разинцев вползали на пыльную площадь села Селявного, распо­лагаясь вольготно, по-хозяйски. Здесь уже с раннего утра непрерывно звонил мощный басовитый колокол местной церквушки, созывая казаков-донцов на сход. Медленно подтягивались бородатые и хмурые ветераны, не­безразлично оглядывали наваленное на телеги добро мужики помоложе. Бабы в цветастых сарафанах и шалях толклись отдельно, но все ближе и ближе подвигались к ряду телег Вот уже все шестнадцать телег оцепили полукругом главную пло­щадь, где с интересом застыла вся взрослая часть населения станицы. Мелюзга же жалась к плетням, но, перешептываясь, не шпыняла, как водится друг друга, а восхищенно глядела на происходящее, словно желая запомнить навсегда Всхрапывание коней под сопровождавшими телегу бунтарями да заливистый плач младенца у одной из молодок, пришедшей на сход, — вот и все, чем жила установившаяся вдругтишина. Замолчал-зачмокал грудь младенец у молодки. Утихло эхо последнего удара языка о тело колокола, да кончился скрип лестницы у спускавшегося вниз уставшего и оглохшего от трудов местного звонаря. Как только все совершенно стихло на площади, гарцуя на резвом коне, никак не хотевшем стоять на месте, на средину круга выехал смешливый чернобородый казак и крикнул:

— Если не мы, то кто заступится за нас, кто вам поможет? Царь? Воеводы? Да никогда! Мы посеяли смуту на Руси, нам и до конца идти. Посылает Разин вам в подарок это добро и приглашает идти на бар и воевод вместе! Кто согласится — дадим и оружие и припасы...

Молчат казаки. Тихий гомон среди баб и шиканье на детей. Вновь вскинулся криком младенец. Скрестились напряженные взгляды с обеих сторон. Переглядываются сами донцы. Беспокоятся приезжие. Молчание затянулось. На передней ближайшей телеге, на самом верху, лежала турецкая сабля, кривая и ярко блестевшая на закатном солнце. Васька Рыжий, молодой «бугай», что подмастерил в местной кузне, подошел к телеге и взял в руки кривое оружие. Усмехнулся. Весь сход подался за Васькиной рукой, когда просвистела «турчанка» в воздухе несколько раз и упала обратно на телегу поверх остального добра.

—Хороша сабелька, да кривая очень! Как дороги в степи! Видно, богатый турка был! Но я не турок... Разве домой взять, бабе кочаны капустные на засолку рубить...

Кто-то из молодежи нервно хихикнул и в испуге прикрыл рот рукой. Старик рядом цыкнул на босяка и молча уставил­ся на приезжего главаря, опоясанного красным кушаком. Был он молод и отчаян, из ялового полусапожка со шпорой у него торчала богатая рукоятка нагайки: Он продолжал речь, резво вскочив на телегу.

—Берите, берите донцы-казаки, все берите, сельчане. Подарки вам от атамана Разина. Подсобить просит.

На телегах добро навалено кучей: где оружие, где сна­ряжение, где одежда и обувь. Приезжие напряженно рас­сматривали толпу, выискивая взглядом, кто ж ответит на вопрос, с которым они приехали: поддержат ли их донцы или отвергнут и дары, и предложение.

Местный поп, при двух крестах и в рясе, закусив губу и подавшись вперед, вглядывался в лица прихожан, как бы ища в них ответ на слова бунтарей. Он был не по годам осанист, а о его смелости ходили легенды. Никого не боялся поп, одного

Бога. За что и был люб селянам. Сам настоятель соседнего с приходом Дивногорского монастыря отзывался о нем уважительно. Потрепав по голо­вке подвернувшегося под руку мальца, священник медленно вышел в круг

—За дары спасибо! Кто ж от добра отказывается, атаман! Премного благодарны. Тут на всех понемногу хватит. Ты дары, атаман, оставь, а сам покайся! Много крови людской на дарах этих!

Подошел поп к телеге с саблей, взял кривое лезвие в руки и кликнул Рыжего Ваську.

—Бери, раз приглянулась. Бабе отдашь. Пускай капусту рубит!

Хохот собравшихся на круг жителей разрядил об­становку. Не рискнули разинцы пререкаться со смелым священником. Видно не судьба, чтоб поддержало их зажиточное село. Свалив добро с половины телег, про­водили местные гостей по-доброму.

Поползли ополовиненные телега смутьянов в сторону Дивногорья, где им повезет больше. Где поддержит восставших голытьба и обездоленное население. И звонкий колокол теперь у соседей бесновался на колокольне, и долго вглядывались в оседавшую пыль от копыт коней местные жители. Грядет ли слава иль поражение у поддержавших атамана — они пока не знают. Многие полягут по донским берегам.

А сабельку ту, «турчанку», и восемь телег добра и ныне вспоминают местные жите­ли. Особенно, когда на огородах капусту на засолку по осени рубят, хрустящую да тугую.